Нефть и песок О стали Компрессор - подбор и ошибки Из истории стандартизации резьб Соперник ксерокса - гектограф Новые технологии производства стали Экспорт проволоки из России Прогрессивная технологическая оснастка Цитадель сварки с полувековой историей Упрочнение пружин Способы обогрева Назначение, структура, характеристики анализаторов Промышленные пылесосы Штампованные гайки из пружинной стали Консервация САУ Стандарты и качество Технология производства Водород Выбор материала для крепежных деталей Токарный резец в миниатюре Производство проволоки Адгезия резины к металлокорду Электролитическое фосфатирование проволоки Восстановление корпусных деталей двигателей Новая бескислотная технология производства проката Синие кристаллы Автоклав Нормирование шумов связи Газосварочный аппарат для тугоплавких припоев
Главная страница / Промышленное строительство

Железная куриная поступь

Если взять за 100% себестоимость строительства и разложить ее на составляющие, получим: 60% - стоимость стройматериалов, 20% - стоимость монтажа, еще по 10% - проектирование и всевозможные согласования. Кроме того, застройщик должен тратиться на побочные расходы - покупку земли, проведение коммуникаций.
Маржа застройщика - около 30%. С 2007 года она сокращается. Главная причина - необходимость стабилизации цен на жилье (иначе спроса на него просто не будет). Сейчас основная задача строителей - стабилизировать и рост издержек. О том, как это можно сделать, мы разговариваем с президентом Уральской ассоциации по ценообразованию и оценке, вице-президентом Союза строителей (работодателей) Челябинской области Игорем Лазаревым.

Цены на жилье стабилизировались, а издержки застройщиков постоянно растут. В результате их маржа начала сокращаться. В конце концов себестоимость строительства жилья может достичь его рыночной цены. Чтобы этого не произошло, нужно уменьшить стоимость материалов, научиться продавать квартиры и создать собственную типологию жилья

- Сегодня стоимость стройматериалов обоснована?

Откуда деньги растут

- Игорь Михайлович, как можно снизить затраты застройщиков?- Для начала необходимо рыночное ограничение роста стоимости стройматериалов или развитие стройиндустрии. Мы же понимаем: чем больше стройматериалов, тем больше конкуренция, тем ниже темпы прироста стоимости.

- И как исправить положение?

- Годовой прирост 120 - 125% не может быть экономически обоснован. Так происходит только из-за необходимости строить каждый год все больше.

Предприятия стройиндустрии, чтобы развиваться, сегодня начинают экспортировать продукцию за границу. Оно и понятно: если у меня есть возможность продать, например, в Казахстан в 2,5 раза дороже, чем в России, то мне хоть сколько тверди, что цена не должна быть такой высокой, что застройщики не возьмут по этой цене. На здоровье, я продам в Казахстан. Сколько ни говори о патриотизме - бизнес есть бизнес. Поэтому выхода два: либо биржевая торговля, либо осознание того, что кроме местного покупателя другого нет. Но второе вряд ли возможно.
С использованием стройматериалов тесно связана и другая издержка - временная.

- Два года назад для создания конкурентной среды мы предлагали создать электронную биржу стройматериалов. Дело ничем не закончилось. Потому что нельзя на территории отдельного региона создать такую биржу, просто нет нужного числа производителей. Нужен хотя бы УрФО, а лучше - вся Россия. Но соблюсти интересы всех регионов крайне сложно. Поэтому идея пока идеей и осталась.

- Да. Китайцы, например, строят такие же дома в три раза быстрее. Значит, у нас еще не исчерпаны возможности отлаживания технологии строительства. А время - это зарплата, аренда строймеханизмов: держу я кран два года или шесть месяцев - есть разница? Я езжу по Европе, и ни разу не видел, чтобы на стройплощадках работали, как у нас: огородили, навалили кучу стройматериалов и строят. Там все рассчитано по минутам: в 12:05 должна прийти такая-то панель. Значит, в 12:05 кран уже ждет. Машина подъехала, панель поднимают, начинают монтировать. В 12:15 ждут следующую.

- Вы имеете в виду время возведения дома?

- Так технологии есть, зарубежные и наши. Но мы их не применяем или не можем применить. Возьмем каркасные серии. Есть чебоксарские и минские. Чебоксарская серия ставится на сварке. Значит, надо найти грамотных сварщиков, каких сейчас мало, да и сама установка - мероприятие длительное. В минской серии технология другая: в подстаканник ставят колонну, бетонируют - и все. Но мы почему-то эту технологию мало используем. Есть, допустим, голландская система блочного строительства: двухэтажный дом собирается за три дня, трехэтажный - за пять. Все коммуникации встроены. Но мелочь мешает: мы не можем транспортировать эти блоки по нашим дорогам.

- Для такой работы нужны технологии и кадры.

- Где ее взять?

С кадрами, конечно, сложно. Труд в России становится все дороже. Мигранты из Узбекистана или Таджикистана сейчас востребованы, но их квалификация очень низка. Кирпичи они криво, но кладут. Панели ставить - уже хуже. А каркас монтировать вообще не умеют. Нам нужна квалифицированная сила.

Главные специалисты, которых нам остро не хватает, из-за чего застройщики несут крупные потери, - так называемые инженеры по качеству, которые следят за соблюдением всех требований. В России осознания потребности в таком специалисте пока нет. У нас сначала строят, потом приходит стройнадзор, находит кучу недоделок, все приходится переделывать. А новый цикл - это новые сроки.

- Надо молодежь стимулировать. Строители сегодня могут получать намного больше, чем какие-нибудь менеджеры. Обучение и профессиональная подготовка кадров - это вопрос, которым мы занимаемся вместе с правительством Челябинской области. Профессия строителя пока не считается престижной. В рабочие не идут.

Следующая проблема: наши строители до сих пор не научились продавать квартиры. Тебе сегодня продают услугу строительства непонятно чего. И еще требуют за это денег.

Кроме того, сейчас появляется грамотный потребитель, который так тебя может замордовать при подписании актов приемки квартиры, что ты еще вложишь 30% средств, чтобы довести жилье до ума. Нужно понять, что строить некачественную недвижимость уже невыгодно.

У нас подрядчики начали копать яму и уже говорят: дай мне деньги. А так быть не должно. Это то же, что предложить купить машину, когда сборочный завод еще только планируется построить. Неизвестно, какой получится автомобиль, а деньги ты уже, пожалуйста, отдай.

Потребитель несет уйму расходов на отделку того, что ему продали. Должно быть так: заплатил деньги, взял чемоданчик, въехал в квартиру и живу там. А не так, что приехал, надел спецовку и еще полгода крашу, белю и выравниваю полы. При этом денег у меня уже практически нет, потому что я их все вложил в строительство.

- Именно с этим. Вторичку можно потрогать, это действительно реальный товар. Хотя, по логике вещей, первичное жилье должно быть безусловно дороже: оно новое, в нем никто не жил, оно по идее не требует ремонта. Но пока не появятся строители, умеющие продавать квартиру как товар, парадокс будет сохраняться.

- Не с этим ли связан парадокс, существующий на нашем рынке вот уже лет десять: вторичное жилье дороже первичного?

- Потому что, например, в Свердловской области тысяча строительных компаний. Почти все они мелкие, им постоянно нужны оборотные средства. Практически нет крупных организаций, которые сначала строят, а потом говорят: вот, мы построили, смотрите, покупайте.

- Почему они до сих пор не появились?

- Да. Маленькая компания вынуждена жить на заемные средства. Это единственный способ ее существования. Но рынок должен быть поделен между крупными застройщиками, которые если и привлекают кредиты - то это небольшая доля их материальных затрат. А в основном они строят жилье на собственные оборотные средства, за счет своих ресурсов, от банков не зависят. Тогда мы и сможем говорить о возведении дешевого жилья.

- Наличие собственных ресурсов опять-таки может снизить стоимость жилья.

- А получение земельных участков? Большая компания может и тут сэкономить. Когда глава «Реновы» Виктор Вексельберг пришел с проектом «Академический» в Екатеринбурге, землю ему, уверен, выделили не на аукционе и уж точно не по ценам аукциона, иначе сумма была бы астрономической.

Кроме того, крупная строительная компания имеет гораздо больше возможностей. Здесь я бы провел аналогию, например, с серьезными сетевыми ритейлерами. В нынешних условиях именно они диктуют условия производителям. Так и застройщики. Крупные девелоперы могут диктовать условия предприятиям стройиндустрии. Приди застройщик к любому директору завода и скажи: «Я у тебя покупаю годовую продукцию твоего производства на корню, но цена у меня будет вот такая». Что скажет директор? Он, конечно, согласится.

Маргинальные издержки
- Какая доля в расходах на строительство приходится на землю?


- Крупные застройщики безусловно могут экономить на покупке участков. Особенно под комплексную застройку. Государству нужно решить две задачи - увеличить объемы ввода жилья и сделать его доступным. Девелоперы вроде «Реновы» способны помочь решению этих задач благодаря своим масштабам, наличию материальных ресурсов. Поэтому им выделяются участки гораздо охотнее и дешевле.

У нас во многих муниципалитетах вообще странная политика относительно земли. Каждая администрация соревнуется, как больше взять денег за землю. Это неправильно. Застройщики, естественно, все свои затраты переносят на покупателя.

- В каноны строительной стоимости цена земельного участка не входит. Но, по моим данным, она составляет в среднем около 30% от конечной цены квартиры. Цифра может быть и больше.

- Еще один вид нецелевых расходов - коммуникации.

Иначе делается, например, в Казахстане. Там правительство заказало строительство микрорайона. Застройщику сказали: «Мы вам бесплатно отдаем землю при условии, что вы будете продавать квартиры, выстроенные в этом микрорайоне, не дороже 800 долларов за метр». Это было единственное условие. Застройщики, насколько я знаю, в итоге продали квартиры даже не по 800, а по 600 долларов. Это мое наивное понимание государственного подхода.

Покупатель платит за коммуникации трижды. Первый раз, грубо говоря, за трубу, второй - когда застройщик отчисляет 10% в пользу муниципалитета, а значит, какую-то часть - снова на коммуникации, третий раз - когда платит по тарифам. Какое тут доступное и комфортное жилье?

- Да, наши естественные монополисты - вторая беда. Я покупаю метр своего жилья и покупаю сантиметр кабеля, кусок трубы, которые застройщик вынужден проложить. Так быть не должно. Ваш бизнес - продажа энергии, тепла, воды. Верните мне деньги. Вы и так в тарифы включаете стоимость обслуживания
новых сетей. Что же это за бизнес такой?

- Чем он плох?

Кстати, упоминая этот нацпроект, надо сказать еще и о новом документе, регулирующем застройку, - Градостроительном кодексе. Он вообще ни на что не похож. Его надо переделывать, переделывать и переделывать.

У нас тут работала мощная группа, был буквально мозговой штурм по созданию территориальных нормативов. Успели найти хоть какие-то компромиссные решения, чтобы стройка совсем не остановилась. Градостроительный кодекс не позволил нам строить доступное жилье, а, наоборот, помешал.

- Я не специалист в архитектуре. Но в кодексе есть много моментов, которые просто тормозят строительство. Уже одно то, что мы начали менять нормативную базу строительства в период реализации нацпроекта, - громадный и ненужный подвиг.

- Конечно, проблемы тут намного глубже. Я считаю, у нас после заката советской власти утрачены две очень ценные вещи - единая информационная научно-техническая система и прикладная наука. Все 90-е мы строили из того, что есть, ничего не разрабатывая. Мы практически потеряли монолит, перешли на каркас. Все из-за погони за скоростью строительства. И мы уже не можем остановиться. Понимаем, что панель - вчерашний день, но тут же возводим панельный завод, потому что для такой скорости строительства нужна заводская сборка.

Потеряны во времени
- Все сваливать на кодекс - тоже неправильно.


- Как вернуть хоть что-то?

Мы утратили плотную малоэтажную застройку. А в Европе с ее помощью добиваются практически тех же показателей ввода с квадратного метра земли. Это и есть доступное и комфортное жилье.

Приведу простой пример. В Троицке у нас есть ТЭЦ. Сейчас мощность этой станции будут удваивать, потому что существует потребность в электроэнергии. Но есть маленькая проблема: станция кроме электроэнергии и тепла производит 2,5 млн тонн отходов в год. Их сваливают в озеро, принадлежащее Казахстану. А тамошнее правительство сказало: «До 1 июля следующего года вы еще можете сбрасывать, а потом все». И вот чиновники разных уровней, ученые, руководители предприятия сидят и ломают голову: куда девать отходы? А самое интересное в этом вот что: наши заводы ЖБИ покупают золу как отход таких станций в Рязани, потому что Троицкая ТЭЦ золу той фракции, которая им нужна, давать не может. Она все сливает.

- Нужны центры, куда собиралась бы строительная информация. Они анализировали бы ее и давали предложения бизнесу и власти, в каком направлении идти, что надо и что не надо делать. Это касается всех вопросов, от архитектуры до строиндустрии и сырьевых (щебеночной, песочной) отраслей. Если мы не сопряжем все строительные процессы в одном центре, то ничего не сделаем: нормального дома не построим, эффективного производства стройматериалов не создадим.

Сейчас потребность в информационной компоненте очень высока. У нас пока все разделены, все конкуренты на поле строительства, таят друг от друга секреты. Лезут в Австралию, чтобы посмотреть, как там строят? Посмотрели - хорошо строят, привезли оттуда технологию. Вот только в Австралии, по-моему, минус 30 не бывает. Надо иметь собственную типологию домов. Мы уже начали двигаться в этом направлении. Вместе с заводом «КПД и СК» (Челябинск) решили разработать серию домов и район для молодых семей.

Строительные информационные центры нужны именно для таких случаев: чтобы помочь предприятиям договориться, чтобы целесообразно использовать имеющиеся ресурсы. Ведь из этих отходов можно много чего интересного для стройки придумать.

- Во-первых, это одно-, двухкомнатные квартиры. Больше не надо. Во-вторых, рядом с домом будут современные детские площадки, запланировано возведение нескольких детских садов на большое количество мест. Там много еще технических нюансов, но смысл такой: выстроить среду обитания молодой семьи. То есть сначала всегда нужно определиться, для какой категории населения нужно строить жилье.

- И что в них будет особенного?

- Разработка типологии и типовых предложений позволит снизить стоимость жилья?

Смотрите, 70% городского населения Европы живет в арендованных домах и квартирах. А мы о понятии «доходного дома» все говорим, но их как не было, так и нет. В Москве построили доходные дома - не знаю для кого. Ребенок какого-нибудь миллиардера, например, там может жить. Но в таких зданиях должны селиться нормальные молодые семьи, одинокие и пожилые люди. Там должна быть своя инфраструктура - прачечная, пункт питания и так далее.
Когда мы говорим о доступном жилье - это не значит, что оно должно быть дешевым. Это значит, что оно должно быть привлекательным для людей с определенным уровнем дохода. Поэтому надо постоянно анализировать потребности разных категорий населения и в соответствии с ними строить доступное именно для этого класса жилье.

Конструктивная стройка
- Мы определили, что есть множество резервов сокращения себестоимости жилья. Но в теории. Как добиться того, чтобы они реализовались на практике?


- Да. Как я уже говорил, 10% стоимости - это проектирование. Сегодня есть такое хитрое понятие: повторно применяемый проект. То есть, по идее, он индивидуальный и стоит как индивидуальный, но применяется повторно. Создав типовые проекты, мы сможем свести к минимуму затраты на проектирование.

Этого этапа не избежать. Но наш строитель живет сегодняшним днем, ни о чем не задумывается. Это неправильно. Необходимо четкое и долгосрочное планирование. Хотя бы на десять лет вперед. Стройку нужно предвидеть. Нужны организации, которые смогут помочь девелоперу планировать свои расходы.

- Давайте возьмем, к примеру, качество. Представим военную часть. Там все строят с высочайшим качеством, поскольку понимают, что это госзаказ и последствия будут очень нехорошие, если что не так. Значит, нужны строгие контролирующие органы, строгий порядок сертификации и четкие наказания за нарушения. Кроме того, нужен требовательный, воспитанный потребитель, который некачественный товар покупать не будет.

Раньше было государство, которое могло позволить себе продумывать перспективы строительства. А сейчас этим должны заниматься крупные фирмы, либо «подсказывающие» центры, которые могут посоветовать, куда и как правильно вкладывать средства.

Простой пример. Мы копаем там, где выход полезного сырья 5%. А в 5 км есть карьер, где выход 60%. Но первый карьер ближе. Денег еще на 5 км дороги давать не хочется, хотя длинная ветка окупится гораздо быстрее. Надо показать застройщику, что выгоднее.

- Первое: установить правила игры и поклясться, что по крайней мере лет 20 - 30 не будет их менять. Второе: во всем мире важнейшие государственные задачи решают не госкорпорации, а частные компании. Они дерутся за госзаказ, потому что он дороже, хоть и требования выше. У нас государство пока хочет все за полкопейки. На самом деле оно должно платить больше частных заказчиков. Вот что всего-навсего требуется от государства. А заниматься бизнесом государство не должно, не царское это дело.

- А что должно делать государство?





Партнеры проекта:


Выборы могут так называться только тогда, когда существует неопределенность и непредсказуемость их результата. Вообще демократия как политическая система предполагает «принципиальную незавершенность» как ключевую характеристику. Именно она придает демократии устойчивость. Эта незавершенность достигается тем, что результаты любых выборов действуют на заранее ограниченный срок. И проигравшие знают, что можно не возводить баррикады и штурмовать почту, телеграф, телефон, а просто подождать следующих выборов, которые могут принести им вполне законный реванш. Поскольку правящая элита тоже отдает себе отчет в том, что она может рано или поздно потерять власть в результате выборов, она также будет вести себя прагматичней и дальновиднее, чем если бы была несменяемой и наследственной. Таким образом, в теории возможность легального реванша является способом как постоянной коррекции меняющегося баланса социальных сил и раскладов, так и способом профилактики тирании и узурпации власти.

Сегодня российское общество, пережив социальный шок конца ХХ века, инстинктивно отвергает любые идеи и проекты, связанные с переменами. Складывается впечатление, что современной России вообще не нужны никакие изменения, и мы живем в лучшем из миров, которым правят наиболее достойные люди. Видимо поэтому их постоянно переизбирают, а прилив свежей крови с каждым новым электоральным циклом все сильнее стремится к нулю. Парадокс состоит в том, что выборы призваны обновлять существующие в обществе элиты и корректировать в более справедливую сторону правила игры. Но в нынешней реальности они лишь технически укрепляют негативный консенсус элит и народа по поводу достигнутой стабильности, связанный с боязнью и нежеланием любых перемен, сколь бы актуальными и справедливыми они ни казались.

В то же время подобные действия не вызвали массовой ответной реакции населения, чьи возможности политического выбора подобными действиями явно сокращаются. Дело в том, что постсоветская Россия в полной мере продемонстрировала тот факт, что политические ценности и свободы, в том числе свобода выбора, не являются такими жизненно важными и определяющими для повседневной жизни большинства, как это представлялось во времена СССР. Результаты шоковых либеральных реформ хорошо дали прочувствовать российскому населению, что политическая свобода выбора является вторичным благом, которым человек может разумно распорядиться лишь тогда, когда имеет доступ к условиям свободы - таким как возможность прокормить себя и свою семью, обеспечить крышу над головой и сносное лечение, получить защиту государства от бандитов и т.п. Таким образом, выборы в России 2000-х с легкой руки правящей элиты и при молчаливом одобрении населения превратились в исчерпавший себя политический ритуал легитимации.

В последние годы в российском выборном законодательстве очевидна целенаправленная линия на сокращение пространства выбора. Она связана с отменой графы «против всех» и всенародного избрания губернаторов, повышением всевозможных требований к потенциальному кругу участников выборов, ужесточением заградительных барьеров для прохождения партий в представительные органы различных уровней, ограничениями для СМИ, освещающих предвыборные кампании и т.п. Сложившаяся вертикаль власти предпринимает все возможные усилия для того, чтобы стать вечной и несменяемой, истребив возможные альтернативы еще на дальних подступах, до выборов.

Власть в России осталась типичной монополией «вертикали», которая так и не научилась делиться полномочиями и ответственностью с оппозицией. А правящие элиты не считают важным договариваться с другими участниками политического процесса о взаимоприемлемых механизмах решений, стабилизирующих политический процесс. Соответственно профилактика политических рисков, конфликтов и противоречий в политической системе работает неэффективно. Поэтому разрешение накопленных дисбалансов может происходить не путем выборов, но лишь революционным способом в виде кризиса, охватывающего всю политическую систему и распространяющегося за пределы элит на общество в целом.

Основная проблема, обусловившая дефективность российских выборов состоит в том, что в России в постсоветский период так и не было сформировано механизмов передачи и перераспределения власти на основании и по итогам выборов. Причем такого, которое не шло бы по принципу игры с нулевой суммой, когда победившая группа получает все, а проигравшие теряют не только власть, но и контроль над крупными активами (несмотря на все проведенные реформы, они все равно представляют традиционную для России «властесобственность»). Отсюда ожесточенность всех политических конфликтов и предвыборных баталий, неизменно принимающих характер принципиальных.



Как сообщили в пресс-службе прокуратуры Челябинской области, в суд Верхнего Уфалея направлено представление о приостановлении производства Уфалейникеля на срок до 90 дней. Повод - бездействие руководства, неоднократно уличенного в нарушении природоохранного законодательства. Во время проверки в октябре 2007 года установлено: выбросы оксида меди превышают допустимые нормы в 3,4 раза. Тогда главного инженера оштрафовали на 30 тыс. рублей. Повторная проверка, проведенная в начале февраля 2008 года по просьбе жителей города, показала: выбросы оксида меди выше нормы в 7,1 раза, оксида углерода - в 16,3 раза.

Челябинская природоохранная прокуратура требует остановить производство Уфалейникеля в связи с превышением предельно допустимых норм выбросов. Если суд признает претензии обоснованными, предприятие понесет миллионные убытки

Собственники восприняли требования спокойно. По словам пресс-секретаря Промышленно-металлургического холдинга (контролирует Уфалейникель с июля 2006 года) Павла Коваленко, на предприятии проходит плановая модернизация, направленная в том числе на уменьшение экологической нагрузки. В 2007 году на техперевооружение затрачено 150 млн рублей, в текущем - запланировано чуть больше. «В течение года-двух мы намерены сократить выбросы до предельно допустимых. Если суд решит приостановить предприятие, мы подчинимся», - отметил он.

Уфалейникель - второй производитель никеля в России, удерживает 15% рынка. Если суд удовлетворит ходатайство прокураты, завод понесет колоссальные убытки. При текущей цене никеля 27,8 тыс. долларов за тонну и мощности в 15 тыс. тонн в год, день простоя обойдется предприятию более чем в 1 млн долларов.

Челябинская область

Реакция объяснима. Аналогичное требование природоохранной прокураты в отношении Челябинского металлургического комбината (входит в «Мечел») одобрено судом в начале года, но остановки производства не произошло: решение до сих пор оспаривается в вышестоящих инстанциях.


Это второе совместное предприятие свердловских властей и «Уралбройлера» (его контролирует челябинский бизнесмен Олег Колесников). Первое создано в конце 2007 года на базе агрофирмы «Кировградская», доли в нем распределились так: 24% - областное правительство, 76% - холдинг. В новое (с соотношением долей собственности 25% к 75% соответственно) войдут пять разорившихся и проданных «Уралбройлеру» с аукционов птицефабрик: Качканарская, Красногвардейская, Краснотурьинская, Красноуральская и Серовская. В их развитие холдинг намерен вложить 4 млрд рублей. «Расчетная окупаемость агрофирмы “Северная” - 8 - 10 лет», - сообщила председатель совета директоров холдинга Елена Абузярова. Общая программа инвестиций «Уралбройлера» в птицепром Челябинской и Свердловской областей составит 9 - 10 млрд рублей, из них 2 миллиарда - собственные средства, остальное - кредиты в рамках нацпроекта поддержки АПК.

Челябинский холдинг «Уральский бройлер» и правительство Свердловской области выступили учредителями совместного предприятия - агрофирмы «Северная». Новое объединение планирует вдвое увеличить в Свердловской области производство мяса птицы.

С реализацией проекта Олег Колесников намерен занять больше половины рынка Свердловской области. Мощность агрофирмы «Северная» составит 62 тыс. тонн мяса птицы. Это на две тонны больше, чем производят сегодня все государственные птицефабрики области вместе взятые.

Первые производственные корпуса запустят после модернизации уже во второй половине 2008 года, полностью проект завершится в течение трех лет. Каждая площадка нового СП будет специализирована на одном виде производства: выращивании молодняка, создании родительского стада или откорме цыплят-бройлеров. Таким образом, на севере Свердловской области появится единая производственная цепочка. Помимо птицефабрик, в состав СП войдет Режевской комбикормовый завод, а для выращивания зерна и производства кормов будет вспахано 100 тыс. гектаров брошенных земель.



Главная страница / Промышленное строительство