|
|
  |
Главная страница / Опережения рынка Забыть «незабудку»Не так давно пленум Высшего арбитражного суда (ВАС) утвердил два постановления - «О некоторых вопросах подсудности дел по искам о правах на недвижимое имущество» и «О применении арбитражными судами обеспечительных мер». Пресса тут же заявила, что все это поставит заслон рейдерству. Не могу разделить оптимизма. Максим Колесников Но эффективность механизмов, пропи-санных во втором документе, вызывает сомнения. Достоинством постановления считается четкий порядок применения обеспечительных мер во время рассмотрения исков. Казалось бы, это затруднит работу рейдеров. Однако на деле - скорее, осложнит защиту от них. Да, первый документ несколько осложнит действия рейдеров. Раньше иск, связанный со спорами в сфере недвижимости, можно было подать в любой арбитражный суд, теперь - только по месту регистрации здания или офиса. Это сузит возможность использования неформальных контактов на других территориях для вынесения нужного рейдерам решения. Например, рейдер приносит в суд поддельный договор аренды и утверждает, что его не пускают якобы в собственное помещение. Он просит суд обеспечить ему доступ в здание. Если суд вынесет решение о принятии этой обеспечительной меры, рейдер получает возможность продолжать действия, направленные на захват собственности. Чтобы не допустить этого, судье предлагается кроме юридических формальностей анализировать другие аспекты дела: какие убытки потерпит истец, будет ли этот ущерб непоправимым, пострадает ли в данной ситуации государство и так далее. К обеспечительным мерам относятся арест имущества или денег на расчетном счете, запрет на проведение собраний акционеров и так далее. И воспользоваться этим в своих интересах может как нападающая, так и пострадавшая сторона. Не надо забывать: люди, занимающиеся рейдерством, юридически подкованы. Они прочитают постановление ВАС, выстроят соответствующую линию поведения, грамотно подготовят документы и начнут действовать по новым правилам. А предприниматель, в отношении которого ведется рейдерская атака, не сможет обезопасить себя с помощью обеспечительных мер, потому что в соответствии с новым постановлением у суда появилось больше поводов отказать в их применении, чем раньше. Палка о двух концах: мы пытаемся отобрать рычаги нападения, при этом лишаемся рычагов защиты. Рассмотрим другую ситуацию. Рейдер, намереваясь захватить имущество, похищает акции и парализует деятельность компании. Собственники добиваются в суде запрета на проведение общего собрания акционеров, тем самым защищая свои права: на этом самом собрании неизвестные люди украденными акциями могут проголосовать, например, за продажу принадлежащих владельцам предприятия активов. Представьте, что будет в этой ситуации, если пострадавшей стороне отказали в обеспечительных мерах. Приведу пример из собственного опыта. У компании похищены акции, никто не знает, где они находятся. Реестр акционеров подделан, бумаги переписаны на номинального держателя. Обычный человек не может нанять детектива, который будет полгода ходить и вытаскивать из номинального держателя нужные сведения, чтобы потом найти свои бумаги, обратиться в суд и наказать обидчика. Поэтому наш клиент обращается в суд с просьбой арестовать акции, которые ему принадлежали раньше. Но нынешний владелец неизвестен. Суд такой иск удовлетворяет, и поиском бумаг занимается судебный пристав, который затем и накладывает на них арест. На мой взгляд, это справедливо, законно, и положительные решения по такому иску выносились неоднократно. Но однажды суд кассационной инстанции решил: нельзя арестовывать акции, принадлежащие неизвестному лицу. Ищите бумаги сами, а вот когда найдете, приходите с просьбой об аресте. Между тем в такой ситуации детективные игры бесперспективны: сегодня бумаги могут быть переброшены на одно лицо, завтра - на другое, послезавтра - на третье. Одна из задач правосудия заключается в том, чтобы поддержать пострадавшего. Если имущество украдено, необходимо предпринять определенные шаги: иначе может получиться так, что к моменту разрешения корпоративного конфликта возвращать будет нечего. Нет, теоретически, со всем, что сказано в документе, можно согласиться. Должна быть единая методология, единый критерий оценки ситуации. Но не надо забывать, что последнее слово все равно остается за судьей. Ни одно постановление не сможет отрегулировать конкретную проблему: каждый случай индивидуален. Поэтому надо, на мой взгляд, вырабатывать правильную практику применения законодательства, а здесь важно то, какую позицию будут занимать высшие судебные инстанции: не секрет, что мнение вышестоящего суда часто оказывается более весомым, чем норма закона. Важно соблюдать баланс интересов. Выработать его можно только практикой. Вышестоящие суды должны тщательно взвешивать каждое слово, чтобы не создавать опасных прецедентов. И, как оказалось, разрешение такого спора не предусмотреть никаким постановлением ВАС, его определяет исключительно мнение конкретного человека. Раз вышестоящая инстанция один раз вынесла такое решение, судьи исходят из того, что такую меру применять нельзя, а значит, рейдеры могут преспокойно пользоваться этим методом при выстраивании технологий захватов. - Ксения Львовна, что такое, на ваш взгляд, социальная ответственность в понимании российского бизнеса? В развитых странах политика социальной ответственности - неотъемлемая часть деятельности компании. Об особенностях российского подхода мы попросили рассказать Ксению Лещинскую, менеджера отдела услуг в области бизнесрисков компании Ernst & Young (Москва). Эта компания - крупный мировой игрок на рынке консалтинга в области социальной ответственности бизнеса. - В чем отличие российского подхода от западного? - Социальная ответственность (корпоративное гражданство, устойчивое развитие бизнеса - терминов много) в современном понимании - достаточно новое явление для российского бизнеса. И четкого единого представления о социальной ответственности у большинства российских компаний нет, как нет и долгосрочной стратегии. Основных точек зрения несколько. Согласно первой, корпоративная социальная ответственность (КСО) подразумевает простое выполнение требований законодательства: налогового, природоохранного, трудового и т.д. По второй - чтобы считаться социально ответственными, компании должны способствовать развитию внутренней и внешней среды своего бизнеса сверх предусмотренных законодательством требований. И, наконец, существует еще один взгляд: социальная ответственность лишь своеобразная дань моде, способ улучшения репутации. - В среде предпринимателей меняется отношение к этому вопросу? - Значительные отличия российской модели социальной ответственности от западных аналогов связаны со слишком короткой историей вопроса, а также с рядом других исторических, политических, культурных и экономических факторов развития нашей страны. К примеру, если в России социальная деятельность компаний ориентирована прежде всего на ближний круг заинтересованных сторон (собственников, сотрудников и местные органы власти), то в рамках западной модели значительно большее внимание уделяется потребителям и членам местных сообществ. Основные движущие силы развития КСО также различны. На Западе это в первую очередь сами корпорации, затем некоммерческие организации, оказывающие большое влияние на общественное мнение и являющиеся реальным механизмом давления на бизнес, гражданское общество, а потом уже государство. В России же на первом месте стоит государство, затем сам бизнес и, наконец, местные власти. Гражданское общество, таким образом, играет минимальную роль, что во многом затрудняет процесс продвижения КСО. По нашим прогнозам, со временем концепция социальной ответственности будет приобретать все большую популярность и доверие со стороны бизнеса, общества и государства. Представители бизнеса осознают, что внедрение принципов КСО ведет к серьезным преимуществам в долгосрочной перспективе, например, способствует минимизации рисков и увеличению стоимости бизнеса. - В советский период социальная ответственность бизнеса строилась на основе государственного патернализма. В период перестройки вряд ли вообще можно было о ней говорить. Сегодня мы наблюдаем, как все больше предприятий, в особенности крупных, начинают по собственной инициативе обращаться к концепции социальной ответственности. Это связано с рядом факторов. Во-первых, большинство российских крупных компаний работают за пределами страны, что заставляет их соответствовать международным требованиям и стандартам, в том числе в области КСО. Во-вторых, уже достаточно многие понимают, что социальная ответственность - это не благотворительность или PRакция, а система управления рисками, направленная на долгосрочное развитие бизнеса и рост его стоимости на мировых финансовых рынках. Но в то же время значительное число компаний воспринимают затраты на социальные программы как вынужденные расходы. - Социальные инвестиции, как в России, так и на Западе, благотворно влияют на деловую практику компаний и стимулируют позитивные перемены в обществе. Бизнесу очень важно понять, что расходы на социальные программы - это не благотворительность, а инвестиции, имеющие значительный социальный эффект. Это могут быть инвестиции в объекты муниципальной инфраструктуры, медицины, образования, культуры. Срок их окупаемости значительно дольше, а чистая приведенная стоимость ниже, но отдача от них выражается не только в денежном эквиваленте. - В чем выражается отдача от социальных инвестиций в России и на Западе? Непосредственные бизнес-выгоды от социальных инвестиций - создание стабильной деловой среды, снижение операционных рисков, подъем финансовых показателей, рост продаж, повышение производительности труда, снижение рекрутинговых затрат, расширение рынка, увеличение рыночной стоимости компании в долгосрочной перспективе. Эффект может быть в виде укрепления доверия и создания положительного имиджа компании среди представителей сообщества, куда были направлены инвестиции. Многие зарубежные исследования показывают: при прочих равных условиях люди выбирают ту компанию, которая, по их мнению, является социально ответственной. А в дальнейшем эти предпочтения трансформируются в действия - покупку акций, приобретение товаров и услуг. - Процесс оценки непростой. Во-первых, результаты достаточно сложно выразить в денежном эквиваленте, а вовторых, не всегда возможно доказать, что определенный прирост экономических показателей произошел именно благодаря социальным инвестициям. А в России оценку инвестиций затрудняют еще несколько обстоятельств: опасение полностью раскрыть информацию о своих социальных инвестициях изза возможного конфликта с налоговыми органами, отсутствие единого понимания, что есть социальные инвестиции, и единых стандартов публичной социальной отчетности компаний. - По каким показателям можно оценить эффект от социальных инвестиций? - Кто должен решать, в чем заключается социальная ответственность бизнеса: бизнес, власть или общество? Сравнение результатов компаний, активно участвующих в социальных программах, с менее активными выявляет влияние социальных инвестиций на результаты деятельности. На Западе применяются следующие показатели. В финансовой сфере - увеличение дохода с инвестиций (ROI), дохода с активов (ROA) и других финансовых показателей компании. Оценка узнаваемости бренда, уровня продаж, интереса к продукции, эффективности PRкампаний позволяют измерить влияние социальных инвестиций на маркетинговую сферу. Важно, что компании сами выбирают критерии оценки своих частных социальных инвестиций и программ. Если же обратиться к так называемым социально ответственным инвестициям (активно развиваются в США и Европе; при принятии решения о них к объекту инвестирования применяются определенные требования/критерии, связанные с корпоративной социальной ответственностью), то они оцениваются точно так же, как и любые другие виды инвестиций. Все больше представителей власти акцентируют внимание на необходимости развития рынка социальных услуг и активном участии бизнеса в этом процессе. Однако реальных действий, способствующих развитию КСО, например, введения налоговых льгот, как на Западе, власти пока не предпринимают. - Этот вопрос должен решаться совместными усилиями. Только тогда сформируется единое понимание и политика в области социальной ответственности, которая будет вызывать доверие и удовлетворять потребности всех заинтересованных сторон. Очень важно, чтобы компании сами формулировали принципы КСО, исходя из их потребностей, сформировавшейся «среды обитания», при этом учитывали мнения ключевых заинтересованных сторон. - Нужно ли в России вводить стандарты социальной отчетности и ее аудит? Общественность в целом настроена достаточно скептически к способности компаний быть социально ответственными, что во многом связано с недостатком информации о социальной деятельности бизнеса. Но в будущем эта ситуация будет меняться: за счет увеличения количества общедоступных социальных отчетов, информации в СМИ. Привлечение внешних экспертов для проведения аудита социальной отчетности способствует повышению доверия к ней и, как следствие, к бизнесу в целом. Так как аудиторы проверяют не только содержащуюся в отчетах информацию, но системы и процессы, лежащие в основе ее сбора и анализа, то аудит социальной отчетности - это способ измерить степень, в которой организация соответствует декларируемым ценностям и достигает поставленных целей. - Это сложный вопрос. Но следует отметить: поскольку уровень доверия общественности к бизнесу не особенно велик, а простых заявлений о приверженности принципам КСО уже недостаточно, все заинтересованные стороны нуждаются в подробной «доказательной» информации. Сейчас подготовка социальных отчетов практически находится на начальном этапе развития. Общепризнанных стандартов и требований пока нет, хотя в мире уже появляются методические рекомендации, к которым компании могут прибегнуть при подготовке отчетов (такие как Руководство глобальной инициативы по отчетности). Зачастую имеет место недопонимание роли социальных отчетов, недооценивается их полезность в долгосрочной перспективе. Если они и готовятся, то в первую очередь для государства и акционеров, и в меньшей степени для общества. Технология формирования необходимых свойств металла в жидком состоянии внедрена для производства титана на ВСМПОАвисме, что позволило корпорации занять лидирующие позиции на мировом рынке, сообщил Юрий Верещагин. Интерес к исследованиям в области жидких металлов проявляют и медники. «Первой ласточкой была наша совместная работа с компанией “Катуринвест” (входит в УГМК) - изучение возможностей повышения качества медной катанки путем регулирования строения расплава. Пока мы имеем только предварительные результаты, но они вселяют уверенность в том, что в этой области можно добиться многого», - рассказал профессор Уральского государственного педагогического университета Петр Попель. Более 200 ведущих ученых из 20 стран мира, в том числе Японии, Франции, Германии, собрались в Екатеринбурге, чтобы обсудить последние исследования в области изменения свойств металлов на молекулярном уровне с помощью нанотехнологий. Как отметил вицепрезидент Союза металлургов Свердловской области Юрий Верещагин, эти разработки имеют мощное прикладное значение. Аморфные металлы обладают уникальными магнитными свойствами и суперпрочностью. Они широко используются в электронике, для производства магнитной ленты, сотовых телефонов, высоковольтных понижающих трансформаторов и нанесения штрихкодов на товары. Екатеринбург По словам заместителя министра промышленности, энергетики и науки Свердловской области Юрия Шевелева, сейчас разрабатывается региональная программа практического применения технологии жидких металлов на 2008 - 2015 годы. Среди крупнейших проектов, где будет востребована техника из суперпрочных сплавов, «Урал промышленный - Урал Полярный». Западные фонды, владеющие 72,1% акций челябинской сети, приобретали этот актив в течение 2006 года. Предполагалось, что благодаря инвестициям и опыту управляющих, «Незабудка» быстро выйдет в лидеры рынка. Владельцы челябинского ритейлера «Незабудки» - инвестиционные фонды Baring Vostok Capital Partners и Eagle Venture Partners - официально объявили о слиянии сети с федеральной сетью «Гроссмарт». Это прецедентная по масштабу сделка на региональном рынке ритейла. По словам директора уральского филиала ИК «Аккорд-Инвест» Константина Селянина, фонды прямых инвестиций охотно вкладывают деньги в ритейл: рынок активно растет. Быстро подняв капитализацию бизнеса, они продают свою долю, получая прибыль. Однако в данном случае эта задача еще не решена. Есть информация, что фонды планируют в ходе сделки получать долю в капитале «Марта» в обмен на пакеты акций «Незабудки». За прошлый год компания открыла 56 магазинов, на данный момент сеть состоит из 104 точек в Башкирии, Челябинской и Иркутской областях. Однако экстенсивный путь развития привел к снижению рентабельности (по данным МДМ банка, в 2006 году она оказалась практически на нуле при средней в отрасли 5 - 10%), а также росту долговой нагрузки (около 30 млн долларов при выручке около 100 миллионов). Представители фондов причину сделки не комментируют, однако скорее всего это низкая эффективность актива. Челябинская область PRдиректор холдинга «Марта», в который входит ТС «Гроссмарт» Евгений Сухарников, комментировать механизм реализации сделки отказался. Пока известно только, что будет проведен ребрендинг челябинской сети: уже в августе в столице Южного Урала появятся первые супермаркеты «Гроссмарт». Главная страница / Опережения рынка |