|
|
  |
Главная страница / Формирование Четыре «учиться» для топ-менеджераДаже на старте рыночных реформ лишь единичные компании могли формировать какой-либо сегмент экономики «под себя». Екатеринбургская компания « ДатаКрат»создала рынок технологий автоматической идентификации (АИ) на всейтерритории Урала и Сибири. Родившись в стенах Уральскогогосударственного университета, компания превратилась в многопрофильнуюкорпорацию, имеющую дочерние структуры в более чем 20 крупных городахРоссии. Успех ее объясним не только маркетинговой удачей,но и постоянным совершенствованием менеджмента, персоналаи управленческой структуры. Николай Яковлев - Все произошло в начале 1992 года. ЛабораторияУральского государственного университета занималась тогда созданиемновых математических методов проектирования двухсторонних печатных плати многослойных интегральных микросхем. Эти методы находили применениев микроэлектронике. Основным потребителем всего этого была тогдавоенная промышленность. Можно сказать, мы довольно долго жили в рынке,когда рынка в его социалистическом понимании не существовало. Мы былиисключительно хозрасчетным подразделением: ни копейки из бюджета высшейшколы не получали. Поэтому когда в 1992 году началась экономическаяреформа и нам пришлось поменять тематику, поскольку военные заказыпрактически исчезли, для нас это не стало неожиданностью. - Николай Николаевич, как сотрудники лаборатории математико-механического факультета УрГУ решили создать компанию «ДатаКрат»? - Нужно было понять, в какой области найти применениенашим силам. А силы были неплохие. Я был доцентом университета,преподавал матанализ и мог выбирать себе студентов, чтобы создатьтолковый коллектив. Нужно было найти способ финансирования этогоколлектива. Один наш московский заказчик познакомил нас с новойв то время темой - штриховым кодированием. Ему как разв 92-м предложили стать одним из директоров вновь создаваемогосовместного предприятия с итальянской компанией по производствуоборудования для штрихкодирования DataLogik. Нам понравилась идеязаняться внедрением этого оборудования, потому что это соответствовалоуровню квалификации и профессиональному интересу специалистовлаборатории. Так родилась идея переориентировать лабораториюи преобразовать ее в компанию «ДатаКрат», которая бы занималасьавтоматической идентификацией. - Почему выбор пал на оборудование для автоматической идентификации? - Лаборатория называлась «КРАТ» - комплекс размещенияавтоматизированной трассировки. А нашим вдохновителем была компанияDataLogik. Объединив эти два названия, мы и получили «ДатаКрат». - Откуда такое название? - Там понимали, что сотрудников они в любом случаетеряют, поскольку денег на финансирование их деятельности не было.В то же время мы уже тогда могли предложить университету несколькоинтересных проектов, например автоматизацию выдачи книг в библиотекепо штриховому коду. Мы одновременно продолжали работать на университет,поэтому руководство с пониманием отнеслось к созданию предприятия. - Как отнеслось руководство УрГУ к преобразованию университетской лаборатории в самостоятельную компанию? - Другого выхода не было. Многие остались на своих предприятиях - на низких зарплатах или вовсе без зарплат. А кто-то оказался готов рисковать, в том числе и мы. Все были в одинаковых условиях, все могли прогореть. Так и создавался рынок. Пять лет одиночества- С технологиями автоматической идентификации вы первыми вышли на уральский рынок. Не боялись прогореть? - Нет. Мы были уверены, что у нас получится, потому чтобуквально сразу получили хорошие контракты. Один из первых,в 92-м году, - с комбинатом «Уралэлектромедь» на комплекснуюавтоматизацию с использованием штрихового кодирования. Мы тогда делалиавтоматизацию проходных по карточкам, которые одновременноиспользовались для безналичных расчетов в столовых (программноеобеспечение - наша разработка; оборудование поставлялось с Запада).Предложение оказалось крайне актуально: начались задержки с выдачейзарплаты, и люди не могли питаться в столовых за наличные деньги. Нашасистема сразу решила многие социальные проблемы. Заключенные контрактыпоказали, что предприятия в принципе готовы к внедрению такойтехнологии. - Пути для отступления готовили? Кстати, именно благодаря тому, что мы достаточно хорошоинтегрированы в систему поставок западного оборудования на уральскийрынок, компания «ДатаКрат» стала генеральным поставщиком системвидеонаблюдения и контроля доступа для федерального ядерного центрав Снежинске. Это был период кризиса 1998 года. А посколькуфинансировали проект американцы, они и отвечали за выбор поставщика.Для американцев именно рыночная составляющая, помимо реноме компаниина рынке, была важнее всего. Мы довольно быстро поняли, что нельзя заниматься толькоодним видом деятельности: есть риск потерять заказы. И в 1993-мпараллельно начали работу с системами безопасности, а в 1995-м - ещеи с климатическими системами. Сейчас эти виды бизнеса развиваютсянезависимо друг от друга, но есть и взаимодействие, особенно в частипоиска клиентов. Если, например, крупный магазин просит нас установитьсистему АИ, мы предлагаем сделать для него и систему безопасности,и климатическую систему. Клиенту всегда выгоднее иметь дело с однойкомпанией, чем с несколькими: чем меньше стыковок, тем надежнеесистема. Иначе в случае возникновения проблем не понятно, ктоиз подрядчиков виноват: один кивает на другого. Поэтому диверсификация,проведенная нами в 90-х для стабилизации системы заказов, сейчаспомогает предлагать клиентам комплексные услуги. - Большинство программных продуктов были как разразработками других фирм. Кроме системы БАРС, которой мы занимаемсяс 1993 года: это программное обеспечение, интегрирующее системыконтроля доступа, учета рабочего времени и локальных безналичныхрасчетов. Мы создали много вариаций БАРС, эту систему можно применятьи на промышленных предприятиях, и в сфере развлечений, напримерна горнолыжных комплексах. Тогда просто не было фирм, на которые можнобыло опираться, и мы разработали систему сами. - Для чего вам потребовалось создание собственныхпрограммных разработок? Не проще ли было заказать их фирмам,специализирующимся в этой области и не отвлекать свои ресурсы? - Отсутствие в течение почти пяти лет на рынке автоматической идентификации других компаний стало благом для вас или наоборот? В то же время, если компания претендует на федеральныйуровень лидерства, ей необходимо иметь полную независимость от другихструктур. Возьмем, например, автоматизацию торговых сетей. Купитьоборудование, имея деньги, может любой. Тогда чем твоя компания будетотличаться от остальных? Добавочной стоимостью. Чем компания «ДатаКрат»зарабатывает деньги? Оригинальными решениями, которые мы придумали самии сами распространяем на рынке. Мы вольны распоряжаться этимирешениями, как хотим, при острой конкурентной борьбе можем снизитьцену, если необходимо - дописать программу. Попробуй это сделать, еслипрограмма принадлежит московскому разработчику. Он поставит тебяв очередь 25-м и скажет: через полгода что-нибудьпридумаю. Независимость дает дополнительную гибкость. На стратегическихнаправлениях развития бизнеса единственный способ для нас оставатьсялидером - иметь независимый программный продукт. - Почему? - Конечно, конкуренция помогает. Там, где вместоконкуренции правят административное давление или тендеры, результатыкоторых известны заранее, работать сложно. На свободном конкурентномрынке первостепенную роль играют реальные преимущества. Но первые пятьлет рынок не то что не был готов воспринимать конкурентов, он и однукомпанию не готов был воспринимать. Никто же не запрещал выходитьна рынок, но никто и не выходил. Это был исключительный рисковый рынок,вернее, реального рынка АИ не было, мы его практически создавали.Занимались просвещением, провели множество конференций и семинаров,рассказывали, зачем все это нужно. Реальные поползновения со стороныконкурентов мы увидели где-тов период кризиса, в 98-м году. Вообще, это любопытная ситуация: чемхуже положение в экономике, тем лучше развивается автоматическаяидентификация, тем больше заказов в этом сегменте рынка. Основной закон продаж - Значит, на первых порах вам и вашим сотрудникам приходилось заниматься и коммерцией, и просветительством, и образованием. Сами-то у кого учились? - Из-застремления сохранить рентабельность. На стагнирующих рынках невозможноувеличивать прибыль, значит, надо уменьшать издержки: наводить порядокв собственном хозяйстве, оптимизировать бизнес-процессы.Именно тогда и применяется автоматическая идентификация, этодействительно выигрышно с точки зрения экономии ресурсов и сокращенияиздержек. Поэтому неудивительно, что когда в 98-м разразился кризис,мы заключили серьезные контракты. - Теперь персонал вашей компании насчитывает почти 300 человек. Как подбираете кадры? - Специального образования никто из нас, конечно, не получал. Все мы по жизни были сориентированы на что-тодругое. Вот я - математик, моя задача была заниматься наукой и учитьстудентов. Просто имелся некий жизненный опыт, который позволилна начальной стадии организовать небольшой коллектив людей в качествесамостоятельно работающей фирмы. Достаточно было обладать харизмой -умением убеждать, хорошо говорить, обаять. Все это было у тех людей,которые работали со мной, ведь мы были преподавателями. Мы училисьэтому в той, социалистической, жизни и перенесли опыт на первый этапнашей предпринимательской деятельности. Необходимость получениядополнительных знаний появилась года через три-четыре, когда фирма выросла, появились разные виды бизнесов. - Переманиваете? - Кадровый вопрос сейчас стоит перед компанией гораздоболее остро, чем в начале деятельности. Когда рынок толькообразовывался, источником пополнения нашего кадрового состава быларазваливающаяся социалистическая система: незадействованных,но достаточно квалифицированных специалистов было много. Найти любогоинженера, программиста, менеджера не составляло проблемы, мы всегдамогли предложить им большую зарплату. Сейчас ситуация кардинальноизменилась. Вузы готовят недостаточно квалифицированных специалистов,а квалифицированные имеют такие возможности в трудоустройстве, которыхраньше не было, вплоть до отъезда за границу. Готовых специалистовсейчас можно получить только в собственной бизнес-среде, то есть от конкурентов. - И какова же главная идея, которую вы собираетесь им преподавать? - Прежде всего стараемся закреплять собственные кадры.У нас до 2001 года вообще не было текучки. Но когда число сотрудниковфирмы перевалило за сотню, началось не прямое правление,а иерархическое, через среднее звено менеджеров. Это привелок определенному браку, в том числе и в подборе кадров. Тогда мы сталисоздавать то, что сейчас уже для всех очевидно, - корпоративнуюкультуру. Люди приходят в фирму не просто для того, чтобы заработатьденьги, а в какой-тостепени приходят сюда жить. В перспективе мы планируем организоватькурсы по подготовке кадров, потом, может быть, даже университет«ДатаКрат». Доверяй, но проверяй - Почему вы решили выйти за рамки Урало-Сибирского региона? Шире рынок - больше конкурентов… - Когда я нанимаю менеджеров, задаю один и тотже вопрос: что ты будешь продавать? У всех разные ответы. Ответ,который я хочу услышать, для меня очевиден: первое, что нужнопродавать, это брэнд «ДатаКрат». Потому что продуктов на рынке много,и все они более-менее одинаковы. При прочих равных условиях клиент выбирает не продукт, он выбирает отношение. - При расширении компании трудности в управлении были? - Конечно, конкуренты давят. Но это и есть главныйаргумент, почему вышли. Если бы мы оставались только региональнойкомпанией, нас бы уже давно задавили московские конкуренты. Это способсопротивления экспансии: чтобы бороться с сильным соперником на равных,надо быть таким же сильным. Московские компании, тоже имея ограниченныйресурс, развиваются в основном через региональных партнеров. Плюс этойконцепции - экономия ресурсов. Минус - система неустойчива: сегоднядилер твой, завтра - чужой, и ты потерял регион. В противовес этойэкспансии мы поступаем по-другому:создаем региональные структуры. «ДатаКрат» развивается таким образом,чтобы любая крупная общефедеральная сеть (например, торговая) увиделав нас надежного партнера. Правда, чтобы в каждом крупном городе создатьпредприятие, нужно вложить кучу денег и все время контролироватьресурсы. Какая из двух концепций победит - посмотрим. В качестве системы управления правильнее, на наш взгляд, использовать что-тоблизкое к холдингу: когда есть единое финансовое управление, единаяидеология, но при этом все больше самостоятельности получают люди,которые вместе с нами выросли до большого бизнеса и сами организовываютсвой бизнес. Надо разбить сложную задачу на составляющие, в то же времяоставить управление конгломератами за собой. При той хозяйственнойсамостоятельности, которую имеют подразделения «ДатаКрат», находящиесяв разных регионах страны, важно стратегическое управление. - Очень большие. Было сделано гигантское количествоошибок, особенно при организации филиалов и дочерних компаний. Если нетединой тиражируемой системы управления и контроля, единой корпоративнойкультуры, ровно через год компания, которую ты создал как дочернююструктуру, начинает работать исключительно на себя. И только когдапостроена такая система, люди работают на идею, на корпорацию. Онипонимают, что им это тоже выгодно, и уже не сопротивляются. - Задача тактического плана - оптимизировать многие внутренние бизнес-процессы,в частности систему обучения. Задача стратегического порядка - создатьтакой уровень управляемости в нашей корпорации, который позволил бы намуспешно развиваться в тех регионах, где нас пока не очень знают,например, в московском. Нужно быть всегда готовым к изменениям, каждыйдень, каждый час. То замечательное, что ты сделал сегодня, завтра можетоказаться тормозом для корпорации. - Вы не собираетесь останавливаться на достигнутом? - Поскольку рынок в России менее развит, мы в большейстепени опираемся на собственные силы. На Западе специализациясущественно шире, там значительно проще найти партнера, вместо тогочтобы работать самому. Хотя это западные компании и ограничивает:пробиться очень сложно, толкотни на рынке больше. Мы часто говорим, чтонам трудно. Но это мы в тепличных условиях, а не они. Нам и не сниласьзападная конкуренция. - А что отличает «ДатаКрат» от аналогичных западных компаний? - Пока не планируем, ставим задачу освоить рынок внутри страны. - На международные рынки не собираетесь? - Так сказать нельзя. Когда создавалась рабочая группапо развитию новых технологий, тщательным образом подбирались все болееили менее известные игроки рынка, и в этой рабочей группе мы всегдабыли вместе с нашими конкурентами. Зато можно однозначно сказать:администрация Екатеринбурга лоббирует интересы нашей отрасли. Я считаю,это совершенно не зазорно. Если люди понимают, что от этого будетразвиваться экономика, увеличиваться товарооборот торговых предприятий,то лоббировать необходимо. Такой продвинутой политики, которую проводиткомитет по товарному рынку Екатеринбурга, я не встречал нигде.А результат налицо: в Самаре с равным количеством населения всего около20 магазинов имеют технологию штрихового кодирования, в Екатеринбурге -больше 30 Конечно, можно ждать, когда рынок сам все отрегулирует,когда люди сами до этого дойдут. Но чтобы быть лидером, необходимэнергетический импульс. Контеев, извините за выражение, всех «пнул».Сначала никто не хотел, а потом, когда перешли на штрихкодирование,вдруг поняли, что прибыли-то стало больше! Что делать, иногда административный ресурс полезен. Пинок как фактор прогресса- Известно, что вице-мэрЕкатеринбурга Виктор Контеев регулярно собирает руководителей торговыхпредприятий и убеждает их переходить на систему самообслуживанияи штрихкодирования. Выходит, что городской комитет по товарному рынкулоббирует ваши интересы в предпринимательской среде? - Это передача данных в локальных компьютерных сетяхпо радиоканалам, без проводов. Плюсы у этой технологии громадные:не нужно дорогостоящего монтажа, можно легко переставлять оборудование,оно не привязано к розеткам. Функционирование такой сети очень похожена работу сотовых телефонов. - Каковы, на ваш взгляд, наиболее перспективные направления развития АИ-технологий? Вторая перспектива - внедрение систем радиочастотнойидентификации. Сейчас применяется контактный способ считыванияинформации с помощью штрихового кода и сканера. Он последовательный,мы не можем одновременно считать сто продуктов. При радиочастотнойидентификации на товар вместо штрихкода прикрепляется радиометка,передатчик которой посылает сигнал. Радиоприемник способен одновременновоспринимать информацию сразу с нескольких объектов, причемна расстоянии. Это значительно увеличивает производительность труда.Главный недостаток этой технологии - высокая цена радиометки, около10 рублей за штуку. Как только она опустится до рубля, можно будетговорить о массовом применении радиочастотной идентификации. За этим направлением большое будущее. В Екатеринбургеуже есть объекты, оборудованные нами на основе этой технологии,например, открывшийся недавно гипермаркет «Суперстрой». Единственныйминус - пока небольшая скорость передачи данных. - Я бы не назвал нашу компанию инновационной, мы все-такибольше продвигаем товар, а разрабатывают продукт другие. Мы беремготовые решения и интегрируем их в систему. Поэтому государство намникаких льгот не давало и не дает. Дайте стабильности, не мешайтеработать, больше ничего не нужно. - «ДатаКрат» продвигает на рынок новые технологии.Какими налоговыми льготами вы пользуетесь? Нужна ли инновационнымкомпаниям государственная поддержка? Яковлев Николай Николаевич Инновационным же компаниям государство должнопредоставлять льготы, но не денежные. Нужно дать им возможностьполучать ресурсы. Если бы появились венчурные фонды, инновационнаядеятельность в России двигалась бы значительно быстрее. Компания «ДатаКрат» Многопрофильнаякорпорация, один из ведущих системных интеграторов в областиавтоматической идентификации в России, крупнейшая региональная компанияв сфере автоматизации торговли. Имеет филиалы, представительстваи дочерние компании в Москве, Самаре, Тольятти, Ижевске, Уфе, Перми,Челябинске, Оренбурге, Тюмени, Новосибирске, Омске, Барнауле, Томске,Кемерово, Новокузнецке, Красноярске, Абакане, Братске и Иркутске. Дополнительные материалы: Только в области АИ реализовала свыше тысячи крупных проектов, среди них - автоматизация 350 магазинов и 250 ресторанов. Являетсяпартнером таких зарубежных фирм, как Symbol Technologies (оборудованиеАИ), Zebra Technologies (принтеры для печати этикеток и пластиковыхкарт), Checkpoint Meto International (системы защиты от краж), Synel( и ), General Fujitsu (кондиционеры), Syntech Information(оборудование АИ). Николай Яковлев Родился в 1950 году в Свердловске. Закончил английскую спецшколус золотой медалью. По окончании математического факультета Уральскогогосуниверситета и защиты кандидатской диссертации - старшийпреподаватель, затем доцент УрГУ. В 1984 году организовалуниверситетскую лабораторию САПР (система автоматизациии проектирования радиоэлектронной аппаратуры). В марте 1992 года создали возглавил научно-производственную фирму «ДатаКрат». Женат, растит двух сыновей. Компания «ДатаКрат» На российскомрынке автоматизации торговли доля «ДатаКрат» составляет 3 - 5%,на рынке продаж специализированного оборудования АИ (принтеры печатиэтикеток, сканеры и терминалы сбора данных) - 30 - 40%. Вы рисуйте - вам зачтется Театр встал на коммерческие рельсы давно. За последние пять лет практически с нуля поднялось кино. В отличие от них арт-рынокзреет медленно, но верно. У него большой потенциал. В Екатеринбургеживет примерно полмиллиона семей. Если каждая приобретет хотя бы однукартину, получится полмиллиона продаж. Емкость художественного рынкабольшого города огромна. Но динамика продаж произведений искусстванапрямую зависит от состояния общества. Если не случитсяполитэкономических кризисов, если сформируется устойчивый среднийкласс, если вслед за поколением первоначального накопления капиталапридет генерация эстетически образованных предпринимателей, -на российском арт-рынке можно ожидать взрыва. Придется он, скорее, на сегодняшних детей, для которых картины прочно войдут в статусный «лонг-лист» и станут такой же непременной составляющей бытования, как книги или ноутбук. Так будет. А что есть и чего не хватает? В Нью-Йорке, крупнейшем мировом арт-рынке,десять тысяч художников: целая армия людей, вооруженных кистью.Но на Урале, как оказалось, рисуют не меньше. Количество живописцеви графиков в расчете на душу населения в Екатеринбурге такое же, чтои в американском центре: примерно по одному на тысячу жителей.В местном союзе художников - 232 человека, плюс свободные художники,которых, по оценке председателя союза Владимира Кривушина, больше раз в пять. Каждый год архитектурно-художественнаяакадемия, художественное училище и сеть худшкол вбрасывают в культурнуюсреду столицы Урала по нескольку десятков специалистов. В Ижевскеих производят шесть факультетов различных вузов, столько же учебныхзаведений в Челябинске. В общем, дефицита художественных кадровна Урале не наблюдается. Соответственно, даже несмотря на то, чтомолодые пишут недостаточно умело, а мэтры творят нечасто и тяжелорасстаются с работами, художественного продукта в достатке. А точнее,в избытке - учитывая разницу между предложением и спросом. Дмитрий Пумпянский Итак, художников - на любой вкус, и покупатель имеется. Отчего же они не встречаются на рынке? Можно утверждать, что арт-рыноксегодня сформировался лишь в Екатеринбурге: он имеет четкую структуру,аналогичную западной, правда, в миниатюре. В других столицах Уральскогорегиона арт-рынок пока делает первые шаги, здесь в основном правит стихия. Коллективныйпортрет покупателя, формирующего спрос, выглядит так. Примерно на тричетверти он состоит из «стихийной» массы, в основном представленнойпредпринимательством и госслужащими (см. диаграмму «Социальный составпокупателей произведений искусства»). Для большинства приобретениекартин - действие случайное, единичное, преследующее утилитарно-подарочныецели. Таких, кто извлекает удовольствие из систематическогоколлекционирования, страстных собирателей, можно пересчитатьпо пальцам. Коллекционирование - почти исключительно мужская сфера.За последние пару лет заметно возмужал и покупатель-любитель.Еще недавно в галереях и на аукционах господствовали женщины: онисовершали до 70% покупок. Теперь половину приобретателей составляетсильный пол. Самый простой и короткийпуть от автора к покупателю - улица, художественный «пятачок». Здесьможно встретить и откровенный кич, и произведения, достойные уважаемыхдомов. Гарантии качества никакой, кроме собственного вкуса, зато ценыдемпинговые. На «пятачке» - за пятак - Мне бы под Айвазовского что-нибудь,море люблю - успокаивает. Или Шишкина, пусть без мишек, но чтоб лес,природа, релаксация… Вот эта ваша картинка тоже ничего. Беру: большая,красивая и недорого… Следующийпо сложности этап развития отношений художника и покупателя, такжеигнорирующий профессиональных посредников, но уже исключающий совсемслучайные, «уличные» отношения, - мастерская. Бывает, приметив работув галерее, предприимчивые покупатели являются к художникуи выторговывают ее по более низкой цене. Постепенно они могутпереходить в разряд постоянных поклонников, у которых с творцомустановились личные взаимоотношения, но продолжают действоватьнапрямую, не тратясь на комиссионные для связующего «продюсера». Одиниз самых востребованных живописцев Екатеринбурга Андрей Елецкий рассказывает,что некоторые его серии скупались, не покидая мастерской, а еслии попадали в галереи, то уже с табличкой «продано». Нечасто,но встречаются художники, которые сами одарены как продюсеры. Михаил Сажаев, например, раскручивает сам себя: журналистам хорошо известна его эпатажная внешность, провоцирующее поведение. Эконом-вариант с точки зрения времени и денег: арт-походсюда обойдется в несколько минут (это вам не двухчасовой аукцион илиподробный процесс оформления покупки в галерее) и несколько сот рублей.В Париже - Монмартр. В Москве - Арбат. В Челябинске - Кирбат (такгорожане «скрестили» улицу Кирова и Арбат). В Екатеринбурге -художественная аллея на главном проспекте города. Первыми менеджерами художников стали их жены.На момент написания материала ни один из опрошенных нами художниковне признался, что ему помогает менеджер. Кроме тех, которым вернослужат жены. Так, супруга художника Олега Карпенко,любящего и рисующего рыцарское средневековье, много лет занимаетсяорганизацией его выставок, в том числе в Европе, собирает холстыв дорогу. А спутница художника Ильдара Зиганшина даже решила отказаться от собственного журналистского творчества и полностью посвятить себя творчеству мужа. Жена-менеджер -; это, может, и не всегда профессионально, зато надежно. А факты криминального свойства в короткой истории арт-менеджмента Екатеринбурга уже есть. Самая громкая и до конца не проясненная история случилась с крупной коллекцией произведений Миши Брусиловского,вывезенной из страны. Человек, взявшийся их раскрутить и продать,пропал вместе с картинами. Спустя много лет работы «выплыли»,наследники исчезнувшего галерейщика разбогатели, автор же не получилничего - кроме мировой известности. Иная по масштабам, но близкаяпо результатам драма произошла с Сергеем Лаушкиным, популярным у нас и на Западе примитивистом. Моя жена - мой импресарио Контакты на уральском арт-рынкедо сих пор часто имеют неорганизованный характер. Но уже со всех сторонраздаются «страдания по менеджеру». С одной стороны, с восстановлениемпрестижа образования качественно возрастает художественный вкуспокупателей. С другой - в условиях рыночных отношений у художниковпоявляется потребность в жанровом, стилистическом, ценовом «камертоне». Но именнопоэтому посредник необходим. Он нужен начинающим: ими надозаинтересовать. Он нужен и мэтрам: известность и коммерческий спросне обязательно совпадают. Мудрый Виталий Михайлович свидетельствует:посредники оседают возле тех творцов, которые имеют массовый спрос, чьядеятельность подобна массовому производству, а работы обладаюткачествами интерьерного искусства. Но искусство не сводитсяк украшению, а вещи конфликтные, содержательные продать гораздосложнее. И здесь наступает очередь таких институтов, как художественныесалоны, выставки, галереи. Сергей Мочалов,создавший полиптих «Романовы», обзавелся было собственным менеджером.Но вскоре расстался с ним, по собственному выражению художника, из-занесходства взглядов на степень «продажности» искусства.Распространенное мнение, что творец спит и видит, как поклонникираскупают его произведения, не всегда верно. Например, еслипотенциальный покупатель придет к Герману Метелеву и пожелаетприобрести картину, нет никакой гарантии, что ему это удастся. «Мнеочень важно, к кому, куда уйдет картина, - говорит художник. -И не очень важно, за сколько. Может быть, за символическую цену. Тутнет никакой логики, тут есть состояние и отношение. Я не продаю своиработы - я с ними расстаюсь». «Продажа для художника - почти унижение.В этот момент он чувствует себя неловко, ведь надо назвать цену.И в этом смысле он всегда проигрывает», - объясняет другой известныймастер Виталий Волович, один из художественных символов столицы Урала. Какс этим на Урале? В Ижевске действует антикварный салон «Серебрянаячашка». Здесь можно приобрести картину Валентина Серова (45 тыс.долларов), натюрморт великой княгини Ольги Александровны (6 тыс.долларов). В Тюмени работает пять художественных салонов среднегоразмера и около десяти небольших лавочек. Есть арт-кафе«Парочка», где помимо меню желающим предлагают прейскурантна произведения живописи. В Екатеринбурге художественных салонов (в томчисле при мебельных магазинах) около двух десятков. Не густо для того,чтобы назвать это полноценным арт-рынкомрегиональных столиц. Кроме того, в Екатеринбурге мы насчитали порядка20 выставочных залов в музеях, библиотеках и других учрежденияхкультуры. Музейные сотрудники, случается, выступают связующим звеноммежду художниками и покупателями. Например, вы решили приобрестикартины известных уральских художников, а в галереях их не обнаружили.Приходите в изобразительный музей, обратитесь в отдел современногоискусства, и вам помогут связаться с автором или его представителем.И все же главная роль музеев, конечно, экспозиционная. Поэтомуприобретение работ во время музейных выставок - случай нечастый. Профессия - галерист Мировойопыт говорит: художественные салоны, где продаются как картины древнихмастеров, так и мелкие поделки всех времен и народов («антик»),галереи, ведущие собственную художественную политику, и выставки какхудожественные акты - вот те кровеносные сосуды, что питаютартистический рынок. Без них он просто не выживет. В числесоздателей старшей по возрасту в Екатеринбурге Белой галереи, помимоискусствоведа Виктора Малинова, руководитель администрации губернатораСвердловской области Вениамин Голубицкий. Галерея представляет собойполузакрытый клуб. Гости презентаций порой не скрывают, что их преждевсего интересует доступ к представителю власти. В узком кругу галереяведет достаточно успешную продажу «своих» художников: это громкиена местном уровне имена. Реализацияхудожественного продукта - специализация галерей. Конкуренции средигалерей пока нет, хотя бы потому что их мало. Так, частные галереиИжевска - «Творческая дача», «Арфа», «Грифон» - известны в основномхудожникам, они не формируют и не развивают рынок. Екатеринбургскиегалереи тоже сосчитаем по пальцам: «Окно», «Эгида», «Золотой скорпион»,«ДА», Белая галерея, «Капитал», галерея Одоевского, недавно открывшаясяГалерея современного искусства. Состоявшимся художественным бизнес-проектом можно назвать пока лишь одну галерею. Искусствовед Сергей Одоевский,много лет занимавшийся выставочной деятельностью, в том числеза рубежом, в 1999 году понял: пора создавать свое дело. «Раньше людиработали на унитаз, а тут появились деньги. Открылась огромная,совершенно свободная ниша украшения своего дома. Но рассчитывать на то,что галерея будет существовать лишь от продажи работ, в наших условияхне приходилось. Высокая арендная плата, содержание штата сотрудников,проведение рекламных кампаний - и относительно невысокие ценына картины, малое число продаж». Так при галерее была создана багетнаямастерская, которая приносила доход, сотрудники выполняли заказына проведение корпоративных презентаций. Формировался постоянный кругклиентов, имя галереи раскручивалось как торговая марка. Через пять летгалерея Одоевского превратилась в успешное предприятие. Сам же СергейОдоевский временно отошел от нее, чтобы возглавить Галерею современногоискусства, открывшуюся в ноябре, - екатеринбургскую «третьяковку». Бизнесмен БорисВедерников частную галерею «Капитал» почитает за хобби. В коммерческийуспех галерейного дела не верит и называет салон красиво оформленнымофисом. Скромничает: работы самых известных уральских мастеров,например Игоря Симонова, здесь не просто экспонируются, но и продаются. Как аукнется -Две тысячи рублей раз… Номер 14 дает две тысячи пятьсот. Две тысячипятьсот раз… Господа, кто предложит больше за эту прекрасную картину?Номер 33 не выдержал. Две тысячи восемьсот рублей раз, две тысячивосемьсот рублей два, три… Продано! Аналогияпусть не по рангу, зато по существу: меценат собирает коллекциюсовременного искусства и предъявляет ее обществу. Под крышей новогоздания в престижном районе собрались воедино постоянная экспозицияи большой выставочный зал, куда нестыдно привезти самую достойнуюэкспозицию, антикварный центр и vip-зал, консультационный пункт, где можно получить заключение эксперта, и конференц-зал. Действует магазин-салон, багетная мастерская, арт-бар,в перспективе появится цифровая типография, где будут печататьсябуклеты, афиши и календари, студия. То есть проект продуман какс художественной, так и с коммерческой стороны. Здание очень «умное»,технически совершенное. Видавшие виды художники утверждают, чтоподобные галереи и за границей - редкость. Галерея обещает статькультурным местом отдыха горожан. Кто-то придет именно на выставку, кто-то заглянет в бар, а по пути купит и картину. С появлением галереи современного искусства арт-рынок Екатеринбурга приблизился к европейским стандартам. Аукционывозникли еще в пору романтического капитализма, но не прижились:участники воспринимали их скорее как зрелищную, а не рыночную площадку.Сегодня аукционные распродажи изредка проводят галереи, но единственнымв Уральском регионе постоянно действующим аукционом современногоискусства является фирма «Моби-арт. Татьянин день». Этона ее торгах порой разгораются нешуточные страсти. Первые торги былипроведены в 2000 году, 25 января, в Татьянин день: отсюда, а такжеоттого, что в организаторах были две Татьяны, Секачева и Егерева,название. Директор аукционного дома Татьяна Егерева усматривает причиныуспеха предприятия в постоянстве, стабильности. Вот уже пять лет (наднях праздновали юбилей) аукционы проводятся в одном месте в одновремя, они всегда сопровождаются выпуском буклета, ставшего самым«долгоиграющим» периодическим изданием в сфере культуры, выдачейсертификатов покупателям. Ряду художников ежемесячный аукцион даетпостоянный заработок. Без аукциона арт-рынокполноценным считать нельзя. Вот где настоящая торговля произведениямиискусства во всем кипении страстей. Это зрелище, игра, выбросадреналина, состязание нервов. Один потрясен: за бесценок приобрелработу мастера. Другой чуть не рыдает: выторговал «лот в мешке»,а там - практически ничего. Известного художника Александра Алексеева-Свинкина какбудто била лихорадка, пока цена на его произведение поднималасьот 6 до 22 тысяч рублей. Старейшая уральская художница ИраидаФинкельштейн плакала, узнав, что ее акварели уходят нарасхват… В Тюмени цены на работы мастеров варьируются от 3 до 20 тыс. рублей. За пределами области известен художник из Ханты-Мансийска Геннадий Райшев,но его картины выставляются в музеях, а не продаются в салонах.В Ижевске цены на работы местных художников колеблются от 2 до 5 тыс.рублей, хотя можно купить и дешевле. В Екатеринбурге на сентябрьскомаукционе «Татьянин день» самая высокая заявленная цена достигала10 тыс. рублей, и картина не была продана. В салонах и галереях ценына работы местных художников (холст, масло) колеблются от 10 до 40 тыс.рублей. Рекордсмен по заявленным авторским ценам - Михаил Сажаев. В прайс-листахвыставок напротив его фамилии красуются такие цифры: 92 тыс. рублей,153 тыс. рублей и даже 384 тыс. рублей, и это далеко не предел.Наиболее серьезные покупки избегают публичности, а цены, по достовернымисточникам, на порядок выше. Покупают и пейзажи, которые остаютсялюбимым жанром на Руси, и привычные портреты, и современные формальныеизыски. Покупают и творения мэтров за десятки тысяч долларов,и картинки «под Айвазовского» за двадцать долларов. Ценность искусства Как видим, уральский арт-рынокнаходится в стадии становления института профессиональных посредников.Не художники, а менеджеры будут определять (уже определяют) ценупроизведения, которая корректируется покупателями. Цена формируетсяисходя из качества работы и негласного рейтинга автора. Безсубъективизма, конечно, не обойтись, но если художник нарушилтехнологический процесс (недобросовестно загрунтовал холст, торопливоналожил краски) и ясно, что работа не доживет и до следующегопоколения, она будет стоить дешево, как бы ни была привлекательна. Директор Удмуртского республиканско-го музея изобразительных искусств Валентина Гартиг с оптимизмом смотрит в будущее: «По моим наблюдениям, арт-рынокскоро начнет развиваться более активно. Появились состоятельные люди,которые имеют не по одному дому. Они уже пришли к мысли, что стеныдомов лучше оформлять картинами: и красиво, и деньги не потрачены,а вложены. Появилась мода дарить картины. Несмотря на то, что бизнеснов, он безусловно перспективен и для потенциальных организаторов,и для художников, и для покупателей». Заметным движущим механизмом регионального арт-рынкавыступают иностранные коллекционеры. У некоторых художников в списке«мест проживания» их работ значится больше иностранных городов, чемотечественных. Екатеринбуржец Владимир Ганзин с 1991 года сотрудничаетс интернациональной галереей в Копенгагене, их отношения оформленыконтрактом. В Ижевске интерес иностранцев заметили лет пять назад.Специалисты связывают его с развитием брэнда «родины композитораЧайковского и конструктора Калашникова». Не случайно особым спросому иностранцев пользуются холсты с изображением дома-усадьбыкомпозитора в различные времена года. Впрочем, основной мотивинтереса - не столько местная экзотика, сколько соотношение приличногокачества картин и их невысокой, по сравнению с заграничными мерками,стоимости. Это обстоятельство позволяет «пришлым» менеджерам получатьвысокий процент прибыли. Дополнительные материалы: В подготовке материала участвовали Ольга Евсеева и Сергей Кузнецов - Татьяна Юрьевна, как вы оцениваете нынешнее состояние аукционного дела в России? Аукцион открытых дверей Директор аукционного дома «Моби-арт. Татьянин день» Татьяна Егерева уверена: аукцион - наиболее мобильная бизнес-форма на арт-рынке. - Значит, есть условия, чтобы он успешно развивался и дальше? - Крупных аукционов в стране только три: «Гелос» в Москве, Санкт-Петербургскийаукционный дом в северной столице и мы - единственные, кстати, ктозанимается современным искусством: столичные дома ведают антиквариатом.Бизнес стал стабильным и прибыльным. Если раньше на него влияласезонность (летом спрос падал), то в нынешнем году июньскиеи августовские продажи прошли успешно. Это свидетельствует о том, чтобизнес выстроен правильно, круг художников и клиентов сформирован,налицо реальная динамика. - Подтверждением тому крупные аукционные дома ЕвропыSotheby's и Kristi's, которые существуют по двести лет. Залогих успеха - в возрасте и раскрученной марке. В этой сфере вообщеневозможна моментальная отдача. Мы вышли на арт-рынок,руководствуясь объективной логикой: есть много производителей,по ощущению, появляются потребители, значит, надо их свести. На второмгоду существования возникла ситуация выбора: продолжать или бросить.Тогда на летний аукцион пришли всего шесть покупателей, которые сделалипокупки на 1,5 тыс. рублей. Аукцион же был проведен по полнойпрограмме, включая аренду одного из самых дорогих помещений города -Камерного театра. Без параллельного бизнеса (мы оказываемконсалтинговые услуги) Моби-арт прекратилбы существование. Но взыграло самолюбие: мы не согласились умеретьи выжили. Сейчас в среднем продаем 40 - 60% лотов, а в Татьянин деньи до 120%, когда на торги выставляются необъявленные лоты. Вообщеаукционный бизнес наиболее мобилен на арт-рынке. Галереи рады, если им удается совершить четыре-пять продаж в месяц, а у нас их 40 - 5 Татьяна Егерева - Имеется в виду идеология двойной открытости. К намможет прийти человек с улицы, любой желающий, мы не клуб со строгимчленством. Существует и экономическая открытость: несколько работвсегда торгуются с 1 рубля. В последнее время среди покупателей сталипоявляться педагоги, врачи и даже пенсионеры. - Вы называетесь «открытый аукцион», что это значит? - «Сверхпокупателей», готовых собирать эксклюзивныевещи и формировать из них коллекцию, мы знаем наперечет: и тех, ктоделает приобретения инкогнито, и тех, кто готов к публичности.Аукцион - публичный акт. В одном зале сидят художники и покупатели,видят друг друга. При покупке выдается сертификат: документ с печатьюи подписью, который подтверждает авторство и акт покупки. Это способлегализации процесса. - Но основной ваш клиент - наверняка коллекционер? - Работы Германа Метелева не стоят пока десятки тысячдолларов, но будут стоить: он гений - это признано. За ними уже сейчасколлекционеры гоняются, а он не продает, тяжело расстается с картинами.Александра Гурьева-Сажаева - мастер, большая выдумщица,европейский уровень исполнения, ее произведения всегда расходятся, хотянедешевы. Про непризнанных гениев я ничего не знаю. На моем векувостребованы все таланты, какие я встречала. Мы не предпринимаемспециальных мер для раскрутки художников, но если нужно, организуемперсональные выставки. Художники расплачиваются работами, и эти картиныпоступают в продажу: качественные вещи всегда уходят. - А как насчет качества товара? Истоки культурных войн Сергей Кропотов Прошло то время, когда людиобразованные, обретя независимость от прежней, советской, власти,свободу эту ценили превыше всего и к контактам с новой властьюне стремились, реализуя себя в индивидуальных жизненных проектах.Сегодня, когда интеллектуалы все больше чувствуют ответственностьза то, что происходит в стране, эта свобода ощущается часто какневостребованность. О том, как выстраивается диалог властии интеллектуальной элиты в других странах и можем ли мы воспользоватьсяэтим опытом, рассуждает доктор философских наук, декан факультетаискусствоведения и культурологии Уральского государственногоуниверситета Сергей Кропотов. Сегодняшняя Америка находится в оченьдинамичном состоянии. То, что там происходит (вспомним, в частности,недавние дебаты между Керри и Бушем), описывается важным термином,который внедрился в американское интеллектуальное сообщество -внутрикультурные войны. Это борьба не за экономические интересы, этоборьба разных культурных платформ. Америка середины XIX века, какописывал ее Алексис де Токвиль в книге«Демократия в Америке», однородная и незыблемая платформа культурногобэкграунда, в то время как на поверхности, в политической жизни, -бесконечные склоки, войны и всякая неразбериха. Сегодня все наоборот:политический истеблишмент однороден, незыблем, не колеблем ничем, а вотто, что было незыблемо ранее, культурный бэкграунд, раздирают конфликтымежду разными группами населения. Интеллектуалы - это те, кто пытается каким-то образом реагировать на эти вызовы. Иногда они оказываются востребованы, как, например, после событий 11 сентября 2001 года. -В американском обществе на разных стадиях, которые оно проходило(аграрной, индустриальной и постиндустриальной), диалог выстраивался по-разному. На первой это были идеологические послания отцов-просветителей,адресованные всему правящему классу тогдашней аграрной, почти безвсякой промышленности Америки. Просветители, Джефферсон в частности,задали некую планку стандарта, как бы послание, мотивированное опоройна законы разума, на Господа Бога плюс природу. И уже тогда Джефферсонговорил: ему страшно подумать, насколько жизнь все это извращает,не призовут ли общество к ответу некие высшие силы. То есть элиты,выражая стратегические интересы тогдашнего правящего класса -плантаторов, торговой буржуазии и т.д., - в силу молодости страны былине совсем готовы к этому. Одно из посланий звучало так: демократическаяшкола как основа создания демократически мыслящих элит. Это было свежодля Соединенных Штатов начала XIX века. В каждой культуре диалогведется, в том числе пулями, - я перехожу ко второму этапу, периодуЛинкольна. Там тоже было послание, тоже очень утопическое - вера в то,что «все люди рождены равными» и «правительство из народа, волей народаи ради народа» возможно. Часть элит ответила на него гражданскойвойной. Докладкомиссии Конгресса стал результатом тщательной аналитической работыс экспертами, с представителями Конгресса: список фамилий опубликованна титульном листе. Этот доклад у меня есть, думаю, не у меня одного,поскольку его можно найти в интернете. Он включен в книгу размером в 450 с чем-тостраниц, изданную большим тиражом в чрезвычайно доступном формате,в бумажной обложке. Она стоит 8 долларов, дешевле в Америке не бывает.На плакате, рекламирующем эту книгу для популярнейшей и в то же времяпрестижной сети магазинов Barns and Noble, раскинутой по всей стране,такая картинка: книжные полки, между ними сидит подросток и читает этукнигу. То есть послание аналитиков, которые сделали эту работу, состоитв следующем: эту книгу должен знать даже ребенок. О чем она? Американскаяадминистрация - что бы ни говорили о ней мы или многие американцы, ведяборьбу против Буша именно с позиций межкультурных войн, - тогдаотреагировала мгновенно. Была сразу проведена диагностика (мы, к слову,не провели такую ни после одного из наших терактов), заявлено и позднееповторено: одна из главных причин поражения Америки перед новым вызовомтерроризма - поражение воображения. Поэтому срочно, ещедо расследования, до публикации доклада комиссии Конгресса СоединенныхШтатов, буквально в считанные дни после 11 сентября, были срочноприглашены голливудские криэйтеры и посажены писать сценариивоображаемых атак (мы можем критиковать массовое американское кино,но делают его достаточно тонкие люди). Потому что есть специальныелюди, которые отвечают за воображение, - интеллектуалы. Как возделывать мозги -Качество интеллектуалов, потенциал их востребованности обществомзависит от образовательной системы страны. В чем различие российскойи американской образовательных традиций? Онатщательно калькулирует все слабости, которые обнаружила американскаясистема, и причины, которые позволили противникам воспользоваться этимислабостями. Бесполезно возмущаться противниками, - это не аналитика.Бесполезно обвинять прессу, как это было сделано после событийв Беслане, - это тоже не аналитика. Аналитика состоит в том, чтобытщательно проанализировать. Что и сделали американские интеллектуалы,представители общества, и американские политики, как и везде,не идеальные. Но они сделали эту работу, сделали качественно. И сновасформулирована главная причина - поражение воображения. Целый разделпосвящен тому, как общество не сработало по части овладениявоображением потенциального противника, в смысле его калькуляциии переработки, какие недостатки воображения оказались у американскихменеджеров, которые и представить себе такого не могли. Недавно выступала Гаятри Шакраворти Спивак,индуска по происхождению, идеолог американского феминизма, CulturalStudies (не совсем то же, что культурология, хотя и созвучно)и постколониальных исследований, профессор Колумбийского университета.Она дала определение образования и, соответственно, определение миссииинтеллектуалов в Америке: «Гуманитарное образование - это ненавязчиваяреструктуризация желаний». То есть желание (с сексуальными коннотациямиэтого слова и не только) играет в воображении важную роль,и образование трансформирует его таким путем, чтобы люди выбиралидругой способ реализации, нежели врезаться на самолетах в небоскребы.Иначе говоря, образование - это переработка первичного натурального«сырого» желания. У образованных людей оно становится болеевозделанным. Мозги становятся более возделанными. -Российское образование, российский менеджмент в сущности осталисьв традициях XIX века, в традиции оппозиции романтиков, людей «внесистемы» - с одной стороны, и людей практических, в системувстроенных, - с другой. Эта оппозиция рухнула, как все оппозицииXIX века. Американцы в последнее десятилетие уже понимают, чтовоображение капитализировано: его выращивают, воспитывают людейс воображением. - Жесткиерасколы, характерные для обществ, находящихся в стадииреструктурирования, приводят к культурным войнам. Есть ли альтернатива? Особенностьамериканской системы в том, что менеджер, стоящий у вершингосударственной власти, может быть не столь высоко образованным,но у него всегда есть эксперты - люди, которые знают тонкие технологииманипулирования воображением. Подобные вещи отрабатываются в Японии:один из секретов японского менеджмента и качества японских товаровсостоит в великолепно развитой со школы системе художественно-эстетического воспитания. Я слышал это в докладе одного из специалистов по эстетическому воспитанию Стенфордского университета профессора Элиота Эйснера: кто-тоиз президентов (кажется, Рейган или его предшественник) отправил всехгубернаторов США в Японию, чтобы изучать японскую систему эстетическогообразования. То есть американцы учатся на своих ошибках, анализируя их,и помогают учиться им эксперты. Таким образом, диалогв Америке между интеллектуалами и властью может на сегодняшний деньприобретать форму культурных войн. Это не хорошо и не плохо, этоконстатация. К интеллектуалам прибегают, когда власти становится плохо.Во времена Рузвельта, например, к интеллектуалам обратились, когдапонадобилось создать систему стратегий, выводящих страну из кризиса.Так обстоят дела во всех странах мира, в том числе и в России. Хотяв целом правящий класс Америки, конечно, гораздо более образован, чемнаш. -Культурные войны - это попытка отстоять незыблемость и аксиоматичностьтех ценностей, которые изменение структуры общества в условияхэкономической постиндустриальной цивилизации ставит под вопрос. Вотза эту незыблемость и бьются люди, как предпринимающие теракты в Чечнеили в Ираке, так и бомбящие иракцев такие же фундаменталистыиз консервативной части американской администрации. Естественно, диалогпереходит в другие - экстремальные формы. Те, кому это не нравится,предлагают стратегию, которая называется «культурная политика», ставятвопросы и пытаются расшатать то, что кажется незыблемым для первых.С этой точки зрения получается, что представители культурной политикиоказываются агрессорами и покушаются на некие святыни, предположим,русской духовности. Или чеченского единства. Или американскихценностей. Не случайно Буш - представитель Техаса, американскойглубинки. Техасец в американских анекдотах - почти что чукча в русских;Техас - это такой полиэтничный, очень отсталый штат, хотя там естьи мощные островки современной экономики. Буш не победил в штатах северо-востокас давней традицией интеллектуализма и образования; он победил в штатахконсервативных, «пенсионерских», и победил, как оказалось, с оченьмаленьким перевесом. -По их желаниям в первую очередь, поскольку образование, как вы поняли,правильно определяет, чего желать. По умению адекватно реагироватьна вызовы современности, по самой возможности представить и осознатьих именно как вызовы. О таком философе, как Жак Деррида,о таких вещах, как деконструкция и прочее, в США слышал любой -от президента (хотя, может быть, Буш и не слышал, но его советникпо национальной безопасности Кондолиза Райз слышалаточно) - до менеджера закусочной, потому что это преподают в любом,даже самом простом колледже. Но представителям российских властей именабольшинства философов, наиболее авторитетных для ХХ века, мало чтоговорят. А ведь именно эти люди выступали диагностами проблем от именигоризонтов эпохи, говорили о том, чего хотеть, о чем мечтать, кудавоображение вести и как решать проблемы и закусочной, и страны. ВотБуш - необразованный человек. Но американская система столь хорошоустроена, что может себе позволить роскошь иметь во власти и такогонеуча. Розы для крестьян Андалусии - По каким критериям вы оцениваете уровень образованности американского и российского правящих классов? Между Москвой и Таборами - Что можно сказать о таком диалоге в России? Есть он или нет? Вернемся к расколам в обществе. В любыхстранах, где мы наблюдаем диалог с властью, есть свои расколы, своипроблемы. И где бы это ни происходило, власти обращаютсяк интеллектуалам для того, чтобы те выстраивали мифологиии за неимением реального общества - манипулятивные стратегии,инсценировки общества. Например, послефранкистская Испания 25 лет назадбыла очень отсталой страной, испанские крестьяне и сегодня живутнемногим лучше, чем российские. Поэтому разрабатываются специальныетехнологии, чтобы эти люди не чувствовали себя изгоями: их возятв город, на туристические прогулки, позволяют хлебнуть городской жизни,им дарят цветы во время этих поездок, просто за то, что они крестьяне.Ибо жизнь крестьянина тяжела, будь то в Таборах (населенный пунктв Свердловской области. - Ред .) или в Андалусии. Есть многотехнологий, это только одна из них. Отчасти наши власти тожеих используют: они ведь свозили чеченских болельщиков в Москву. Расколыобщества - испанского, американского, российского - очень сильнысегодня, и эти расколы нужно учиться снимать не только танкамии бомбами, но и технологическими новациями, которыми располагают какраз интеллектуалы всех мастей и народов. А вызов этот возникает не толькона окраинах империи. Власти считают, что наше будущее - есть нашепрошлое. За неимением способности вообразить другое будущее они упорновытаскивают все, что связано с имперским прошлым и говорят: ребята,теперь будет снова, как сто лет назад. Такого типа эксцессы, кактеракты и культурные войны, - это современные формы проявления борьбыи протеста против неравенства. -По моим наблюдениям, власти выбирают собеседников для диалога себе подстать. Попытаюсь объяснить. Войны, с которыми сталкиваются российскиеэлиты, проводят своеобразный мониторинг, аудит - интеллектуальный,управленческий, стратегический - на предмет того, адекватны илинеадекватны элиты тем вызовам, которые возникают в этих войнах. Когдасами элиты не делают такого аудита и обижаются на тех, кто его делает,они расшибают лоб во второй, в третий, в сто первый раз. И сегодняшняяфрустрация российского общества и властей говорит о том, чтопо большому счету мы не готовы к вызову, связанному с международнымтерроризмом. Западнаякультура давно научилась работать с этими тонкими слоями, с причинами,комплексами и бедами во внутреннем мире человека, с его субъективнойреакцией, расколотой и фрустрированной бесконечными изменениями.Русские же по-прежнемуне очень задумываются над реальностями, которые американцы называют«человеческий капитал». Кто или что является человеческим капиталом длянынешних российских властей? Раньше это называлось «лагерная пыль»… Темне менее в России, как и в Америке, вырастают силы, которыекапитализируют свои головы, свои знания, пытаются доводитьих до соответствия мировому уровню. И эти люди либо будут востребованыв диалоге с властью, используют свои технологические преимущества(знания - это тоже технологии), либо уедут в Москву или дальше,на Запад. Понятно, чтоконсерваторы в Америке или, допустим, экстремисты здесь, в разныхфундаменталистских движениях, сопротивляются тому, что происходитв центре. Они сопротивляются различию, образованному тем, что центрмонопольно обладает современными технологиями, которые и не снилисьжителям пресловутых Таборов или техасской глубинки. А за счет владенияэтими технологиями и концентрации современных форм капитала центрполучает определенные преимущества, привилегии, присваиваетдополнительную стоимость. Разница в уровне жизни, ментальностии технологиях сегодня такова, что невозможно даже помыслить, что общегоесть между Таборами или, допустим, горными районами Чечни - и Москвой.Москва живет в другой цивилизации. Большинство москвичей даже не знают,где Урал находится, они говорят: Сибирь. И процессы сопротивления,прежде чем вылиться в теракты и культурные войны, идут в головах людей.Недостатки и дефициты - в головах. Компания Ward Howell International основана в 1993 году при участии Международной сети Ward Howell International, одной из старейших в сфере кадрового консультирования. Основатели компании Сергей Воробьев и Георгий Абдушелишвили входят в число 200 лучших кадровых консультантов мира (The Global 200 Executive Recruiters). На ее счету более Сергей Воробьев - Андрей Порубов О тенденциях на рынке подбора топ-менеджеров мы беседуем с управляющим партнером компании Сергеем Воробьевым. 2 тысяч успешных проектов подбора менеджеров высшего и среднего звена. Ward Howell International- одна из крупнейших в сегменте подбора топ-менеджеров, занимает примерно пятую часть российского рынка, имеет офисы в Москве, Санкт-Петербурге, а с 2004 года - в Украине. В настоящее время работает над открытием представительства в Екатеринбурге. - Мой партнер дал такое определение - над средним есть менеджер, а над высшим нет. От себя добавлю: менеджер, который во всем, что происходит, винит прежде всего себя, а только потом - других, имеет шанс стать высшим. А вообще топ-менеджеры -; это люди, принимающие конечные решения и имеющие дело с неопределенностью. Это не только генеральные, но и функциональные (отвечающие за исполнение тех или иных функций в компании) директора - финансовые, по продажам и маркетингу, стратегии, ИТ, кадрам, связям с общественностью, а также руководители самостоятельных бизнесединиц. Все это конечные руководители. Кто они и откуда берутся - Сергей Ильич, кто такие, с вашей точки зрения, топ-менеджеры? - Сегодня спрос предъявляют практически все: в этом сильное отличие от ситуации двухтрехлетней давности, когда его формировали в основном крупнейшие олигархические структуры, прежде всего сырьевики и финансовые институты. Теперь это и крупный, и средний, и даже малый бизнес. В отраслевом плане - строительство, финансовый, торговый ритейл, товары народного потребления и многое другое. - Какими компаниями востребован топ-менеджмент, меняется ли спрос качественно и количественно? - Основную долю в спросе все-таки создает Москва? Одна из важнейших причин - собственники увидели, что это выгодно. Потому что появилась возможность получить большие деньги за капитализацию компании, а наличие менеджмента - одно из обязательных условий, чтобы ваша компания стоила дороже. Если же всем управляет собственник, то продать бизнес он сможет, как правило, только вместе с собой в качестве топ-менеджера, но онто не этого хочет. Я с ужасом наблюдал этот процесс на своей исторической родине - в Санкт- Петербурге, правда, сейчас он пошел вспять, потому что туда потекли деньги. - Москва, исходя из концентрации власти и денег, составляет больше 50% в нашем портфеле заказов. Несколько лет назад ее доля превышала 90%. В регионах набирает силу тенденция, когда местные компании начинают приглашать высших менеджеров на свои территории. Это и Уральский регион, и юг России, и Сибирь (но в меньшей степени). Это очень хорошая тенденция. Когда на территории есть центр принятия решений, людям, которые хотят принимать решения, появляется смысл ехать на эту территорию. В противном случае все, кто способен и хочет что-то решать, уедут. - Прежде всего из тех секторов экономики, где не было государства, где клиент всегда прав и где все работают на конечного потребителя. Там все жестче. Реально конкурентоспособные менеджеры выросли в этих секторах. Это товары народного потребления, розничная торговля, связь, финансовые услуги. Причем коммерческих банкиров очень мало толковых, потому что им много халявы досталось, а инвестиционных - много: у них халявы не было, они должны были в честной драке свой хлеб добывать. - Откуда вообще берутся топ-менеджеры в нашей стране? - В деньгах и в головах. Российская кадровая ассоциация оценивает рынок подбора персонала в России примерно в 150 млн долларов в год, из них, наверное, треть - то, что имеет отношение к топ-менеджменту, то есть примерно 50 миллионов. Если же говорить о головах, то мы продаем примерно 200 топ-менеджеров в год, а общий размер рынка - около тысячи. Наши основные конкуренты - узкоспециализированные компании: они делают не все, но что-то одно - достаточно хорошо. Morgan Hunt занимается финансистами, Росэксперт специализируется на российских промышленных предприятиях, НГК - на нефти и газе, и так далее. Из крупных всеядных игроков Amrop Hever Group, наверное, самый большой - это часть международной сети. Всего компаний, работающих в рекрутменте в России, уже тысячи, и из них, я думаю, несколько сотен будут говорить, что занимаются и топ-менеджментом. - В чем вы мерите мозги, которые продаете, - в деньгах? - Тяжело сформулировать, поскольку все зависит от заказчика. В основном заказывают «конструктивных созидателей». Тех, кто может только отнять и поделить, как вы понимаете, обычно не заказывают. Если говорить о типе личности, то не все в состоянии сформулировать его жестко. Каха Бендукидзе в свое время назвал их «голодные достижители» - они еще голодные, но уже достижители. Какими они должны быть - Существует ли некий список необходимых требований, которым должен соответствовать топ-менеджер? - Вот в Москве, к сожалению, они теперь не голодные и не всегда достижители. Народ портится. Причем деньгами здесь проблему не решить. Зачем деньги золотой молодежи из Силиконовой долины? Они все мультимиллионеры. Сейчас российские инвестиционные банкиры подходят к тому же. Уже ходят по Москве безработные миллионеры, их еще больше будет. Красные директора это переживут. Они не для этого жили, они как пили водку, так и будут пить, они найдут себе мотивацию. А вот что с молодежью делать? Поэтому Москва едет в регионы и вытаскивает из регионов тех, кто хочет много работать. Да они и сами едут в Москву за этим, едут Москву покорять. До сих пор в Москве находится 70 - 80% всего топ-менеджмента России. Но из них тех, кто родился в Москве, наверное, не больше 20%. - А среди достижителей голодных много? - Помните: была борьба между Apple и IBM. У Apple была такая красивая программа, а у IBM - MS DOS. Но Apple не хотел быть ни с кем compatible (совместимым), а IBM хотел. Точно так же менеджер должен быть compatible - он должен быть совместим с другими, иначе вы не сможете работать на глобальном рынке. Это основное требование. Нет русской физики, нет русской математики, эти дисциплины не знают границ. И точно так же нет русского, американского или индийского бизнеса - есть глобальный бизнес, общий рынок, который работает по одним правилам. Вот люди везде разные, культуры разные, но это как раз можно настроить. - Существуют ли формальные требования при поиске топ-менеджеров? Наличие MBA, например, высшего экономического образования? Вообще способность к обучению, эрудиция и готовность к глобальной конкуренции сегодня являются необходимым условием для топ-менеджера. Я не так давно сформулировал для себя, что значит учиться, учиться и учиться. Нужно учиться научаться, учиться отличаться, учиться меняться и еще одно, четвертое, - учиться быстро забывать старое и выучивать новое. Мир очень быстро меняется, и если ваш чердак забит старыми знаниями, вы не сможете впихнуть туда что-то новое. Если же говорить о нормах, то это, конечно, хорошее бизнес или экономическое образование. Но хорошее - понятие относительное. Это совместные или лучшие российские бизнесшколы, не обязательно MBA. Иногда они с успехом заменяются сильным внутрикорпоративным образованием, которое дают все мощные западные корпорации своим сотрудникам. Довольно много в Москве людей и с приличным западным MBA. Хотя от других стран в этом плане мы отстаем. В Азии, например, народ уже глобализовался, ничего не боится, работает как проклятый. Учится просто феноменально. И учится в Стентфордах, Оксфордах, Кембриджах. В России до сих пор нет ни одной приличной бизнесшколы мирового класса, они ни в какие рейтинги не попадают. А в Пекине - есть, в Сингапуре есть, в Бангалоре есть. Я хочу сказать, что это норма жизни, это то, что должен делать каждый топ-менеджер. - Китай в 80е и 90е годы активно обучал своих менеджеров на Западе, и они там оставались. А сегодня возвращаются в Китай. Россия сама никого не обучала, но люди активно уезжали в западные бизнесшколы, да там и оседали. Когда они начнут возвращаться? И, наконец, харизма - это необходимое условие для человека, чьей задачей являются изменения. Для того чтобы осуществлять изменение, он должен где-то получить что-то. Это что-то проще назвать энергией, возможностью зажечь других людей и вдохновить их на подвиги. Ведь как только ваш работник удовлетворил свои потребности в деньгах, его нужно как-то дальше мотивировать и вдохновлять, и сделать это может только яркая интересная личность. - О каком уровне зарплат идет речь, когда вы ищете топ-менеджеров? - Мы отслеживаем этот рынок - рынок людей, уехавших получать западное бизнесобразование. Так вот: процесс уже вовсю идет. Большинство сильных менеджеров до 1998 года оставалось в России, потому что были уникальные возможности для быстрого роста, развития, обогащения. Более того, начиная с 1996 года и иностранцам показалось, что это так, после чего в Россию добровольно поехали отличники из лучших школ. После кризиса и до 2000 - 2001 была пауза, никто возвращаться не хотел. Но потом на Западе сдулся пузырь новой экономики, финансовые институты обеднели, индексы упали и ситуация нормализовалась. Хотите поработать на Западе - идите поработайте, хотите возвратиться в Россию - возвращайтесь. В России сегодня карьеру можно сделать быстрее, и если вы набрались международного опыта и хотите его использовать в свое благо, то здесь возможностей больше. А настоящий топ-менеджер должен искать не там, где чище, а там, где глубже и просторнее. Поэтому сегодня в Россию едут легко. - То есть владельцу проще поделиться капиталом? - Абстрактно от 100 тыс. долларов в год и выше. Верхнего предела нет - многие миллионы долларов. Я говорю не только о гарантированных цифрах. Как правило, есть очень большая переменная часть, связанная с участием в прибыли, опционом или даже участием в акционерном капитале. С этими элементами оплата высших менеджеров достигает единиц миллионов долларов. Кроме того, с определенного уровня оплаты в России топ-менеджер, как правило, переходит в младшие партнеры. - Но это большой риск: менеджер может не прижиться, и что тогда делать с его акциями? - Да, человек делается для вас настолько важен, что вы записываете его в младшие партнеры и он становится обладателем какой-то доли. А когда речь идет об огромном предприятии с миллиардными прибылями, то эта маленькая доля приводит к огромному финансовому результату. Свои или чужие - Существует точка зрения, что нужно выращивать своих топ-менеджеров, а брать со стороны - не слишком перспективно. - Все в этой жизни - риск. Бизнес - вообще риск. Степень общемировой неопределенности сейчас чрезвычайно велика, и что бы ты ни делал, все равно угадать невозможно. Я в свое время задавал вопрос в Америке, как часто нужно переписывать стратегию. Билл Гейтс, например, раз в полгода переписывает. Стратегию надо менять так часто, как часто у вас меняется ландшафт. Если вы стоите посреди пустыни - зачем вам что-то менять? Если вы по этой пустыне поехали у вас уже что-то меняется, кочевники, верблюды ходят… В современном мире ландшафт меняется каждую секунду. Предприятие хочет расти, соответственно, ему нужны новые знания, новые таланты, ему нужно приобретать людей, которые эти знания или таланты будут организовывать. Когда мы 12 лет назад приходили в индустрию, вероятность успеха найденного нами кандидата составляла 95% (для нас вероятность успеха - это когда человек работает на должности не ниже стартовой через два года). В настоящий момент этот показатель снизился до 60%, потому что резко возросла неопределенность. Мы прилагаем героические усилия, чтобы увеличить ее хотя бы до 75%. - Если брать будущее, как будет меняться этот рынок? - Абсолютно правильное мнение. Только как вы будете выращивать своих, если вы чегото не умеете? Вам же учителя нужны. Сто студентов не смогут воспитать одного профессора, а вот один профессор воспитает сто студентов. Если вы чегото не умеете, надо привозить тех, кто умеет, - они вас научат. Посмотрите на Урал: кто здесь создал горнорудную промышленность? Немцы - их привозил Петр I, а мы потом перенимали их опыт, учились. Если мы еще не до конца научились рыночной экономике, надо привозить тех, кто этому научился. Можно и нужно завозить варягов, и не надо переживать по этому поводу. - А что потом происходит? Человек перерастает компанию? - Набирает силу тенденция, в соответствии с которой собственники хотят видеть в топ-менеджерах лидерские качества. Лидер - это тот, кто в состоянии осуществить изменения, сделать то, чего у нас не было, а не только поддержать на текущем уровне. Значит, будет расти спрос на лидеров. Увеличится внимание к человеческим качествам, к энергетике, к человеческой личности, поскольку мы переходим в экономику знаний. Работник предприятия умнеет на глазах, и с ним надо работать подругому - гуманно. В том смысле, что не человек для бизнеспроцессов, а бизнеспроцесс и организация труда под человека. Умного работника к нарисованному бизнеспроцессу, как к станку, не приставишь. Им теперь не покомандуешь, с ним нужно договариваться. Также очевидно, что союз нанимателя и менеджера не вечен. Среднее время работы человека в компании - 3 - 5 лет, включая топ-менеджмент. Главная страница / Формирование |